"Мартин Хайдеггер. Положение об основании" - читать интересную книгу автора

схватывается нами, становится для нас очевидным.
Тогда в каком свете положение об основании является очевидным
положением? Какой свет требуется положению, чтобы оно засветилось? Видим ли
мы этот свет? И если мы его видим, то не опасно ли всегда видеть в свете?
По-видимому, мы сможем найти свет, при котором положение об основании
становится очевидным, лишь тогда, когда выясним, к какому роду положений
относится это положение об основании?

О положенческом характере положения об основании уже кое-что было
упомянуто. Мы различили отрицающую и утверждающую формы его формулировки.
Иные найдут, что мы уже достаточно говорили о форме этого положения, что,
должно быть, настало время без дальнейших проволочек подробно остановиться
на содержании положения об основании. Начнут утверждать, что рассмотрение
формы положений принадлежит грамматике и логике.
Эта точка зрения, вероятно, имеет право на существование. Она даже
правомерна везде, где речь идет о высказываниях и положениях, в которых
важно исключительно содержание положения, а прежде него то, к чему
относится само содержание положения. Это имеет место во всех высказываниях,
которые продиктованы нашими соображениями, планами, разбирательствами и
расчетами. Тот же самый стиль высказываний обнаруживают и рассмотрение, и
исследование (das Betrachten und Forschen) наук. Они ссылаются
непосредственно на данную предметную область. Даже там, где науки
специально включают соответствующую отнесенность к своему предмету в
научно-методические расчеты, отношение к предмету представляется как нечто
непосредственно данное. Это имеет силу даже в таких сферах, где отношение
познающего субъекта к объекту существенно изменяется, как, например, в
современной атомной физике. Пока лишь мимоходом задевается тот факт, что в
современной атомной физике готовится перемена, касающаяся отнесенности к
предметам, перемена, которая в русле современной техники повлечет за собой
изменения в целом в способе представления человека.
Однако и этот изменившийся род представления и подчиняющиеся ему
высказывания все еще остаются разобщенными из-за некой пропасти в способе
cказывания, который запирает в себе положение об основании. Это положение в
отношении его характера ни разу не удалось вернуть на плоскость
употребительных положений, или даже на плоскость научных положений. Правда,
на первый взгляд и при первом прослушивании это положение ничем не
отличается от всех других положений: "Любое сущее с необходимостью имеет
основание". "У любого дерева есть корни". "Пять плюс семь равняется
двенадцати". "Гете умер в 1832 году". "Перелетные птицы осенью отправляются
на юг".
Вышеуказанные положения в общих чертах грамматически выстроены одним и
тем же способом. Это простые высказывания. В этом отношении мы, прежде
всего, и услышали положение об основании. До тех пор, пока это отношение
удерживается в качестве единственного, служащего мерилом отношения, мы не
сможем освободить положение об основании из округи этой положенческой
формы.
Только то, что устанавливает положение об основании и как оно это
устанавливает, способ, благодаря которому оно, мысля строго, и есть
положение, не позволяет сравнивать его со всеми другими положениями. Мы
утверждаем это. В случае если это утверждение истинно, оно уже сейчас