"Мартин Хайдеггер. Положение об основании" - читать интересную книгу автора

указывает на сомнение, касающееся того, является ли положение об основании
вообще положением в смысле грамматически понятного высказывания.
Предполагается, что то, что оно говорит и как оно это говорит, могло бы
привести нас к совершенно другому способу сказывания. Поэтому мы уже сейчас,
при первой зондирующей попытке разобрать положение об основании, должны
более отчетливо, хотя и все еще достаточно грубо, указать на его характерную
особенность. Прежде это означало, что положение об основании не содержит в
себе никакой голой констатации, что оно высказывает не только некое правило,
допускающее исключения. Положение говорит нечто, что с необходимостью
обстоит, таким образом, как оно обстоит: "Любое и все сущее с необходимостью
имеет основание". Положение говорит нечто такое, от чего мы не можем
уклониться. Положение говорит нечто обязательное. Положение высказывает, как
мы обычно говорим, нечто основополагающее (etwas Grundsдtzliches). Положение
об основании есть основоположение. Пожалуй, мы могли бы зайти даже еще
дальше в своем утверждении и сказать: "Положение об основании есть
основоположение всех основоположений". Это указание едва заметным ударом
отсылает нас к той загадочности, которая открывается в этом положении и,
значит, в том, что оно говорит.
Утверждение, касающееся того, что положение об основании является
каким-то основоположением, предполагает, прежде всего то, что положение об
основании не является основоположением наряду с большинством других, и что
оно, пожалуй, есть самое высшее, в соответствии с рангом - первое из всех
основоположений. "Каких основоположений?" - хотели бы мы сразу спросить. Мы
придерживаемся основоположений в различных сферах представления, воления и
чувствования (Wollen und Fьhlen). Если положение об основании должно быть
высочайшим из всех основоположений, то под этим большинством основоположений
мы подразумеваем те, самые первые основоположения, которые служат мерилом и
являются направляющими для всякого человеческого представления. В качестве
таких первых основоположений известны положение тождества, положение
различия, положение противоречия, положение об исключенном третьем. К этим
положениям идущая от Лейбница философская традиция недвусмысленным образом
причисляет также и положение об основании. Однако это положение
недействительно в качестве высочайшего основоположения (также и для самого
Лейбница) и даже в качестве просто основоположения. Силу высочайшего из всех
первых основоположений имеет положение тождества. Часто это положение
выражают формулой: А = А. Но равенство есть нечто иное, чем тождество. Ведь
то, что собственно означает тождество, вовсе не определено ясно и
однозначно. Тождество может означать, что нечто есть оно само, и ничто
большее, чем оно само: оно само есть то же самое, то же самое относительно
себя самого. Часто вместо этого неточно говорят, что "быть тождественным"
означает "быть равным самому себе". Но равное существует только там, где
есть большее. Но быть тем же самым относительно себя самого может любое
отдельное само по себе, любое единичное.
Другие определяют тождественность иначе. Тождественность означает
взаимопринадлежность (Zusammen-gehцrigkeit) чего-то различного в одном и том
же, или, выражаясь яснее, взаимопринадлежность различного на основании
одного и того же. На основании? "Одно и то же" вступает здесь в игру как
основание взаимопринадлежности. В тождестве говорит характер основания как
то, на чем и в чем (worauf und worin) покоится взаимопринадлежность
различного.