"Макс Хазин. На грани и за гранью " - читать интересную книгу автора

В Подмосковье изловили бандита Шутова. Он убил с целью ограбления
нескольких человек, между прочим, в разных районах, чтобы не попасться.
Человек этот был не лишен способностей: у себя на заводе изготовил
шестиствольный пистолет (он до сих пор хранится в кабинете криминалистики
областной прокуратуры), планировал он и масштабную акцию - ограбление
инкассаторов, успел сделать даже металлический каркас мины, чтобы подорвать
машину на маршруте. В общем, как говорится, он бы далеко зашел, если бы
вовремя не остановили. К тому же он очень умело вербовал сообщников среди
совсем молодых парней. Его тоже "на ровном месте" признали невменяемым, хотя
он всего год назад демобилизовался из армии, где служил в десантных частях,
обследовался в госпитале и никаких симптомов заболевания в то время не
обнаруживал.
Примерно через полгода с завода, где работал некогда Шутов, нам с
возмущением переслали полученное от него письмо: смотрите, мол, кого вы
считаете психом, он нормальнее нас с вами. Действительно, обращаясь к
начальнику цеха, Шутов просил выслать ему в больницу зарплату за последние
две недели перед арестом, кроме того, интересовался новым адресом своей жены
и передавал ей инструкции, как ходатайствовать через некоторое время об
освобождении его от принудительного лечения.
Вот это письмо я и показал знакомому во время нашей беседы.
- Понимаете, - разъяснил психиатр, - каждый ученый претендует на
какие-то свои, пусть небольшие, но открытия. В нашем деле это интересные и
ранее не распознанные случаи тяжелых психических заболеваний. И вот
представьте себе, на экспертизу попадает человек, совершивший поистине
ужасные, неординарные поступки. Или, напротив, поступок обычный, кража там
или хулиганство, но необычен субъект - какая-либо знаменитость, известный
артист, изобретатель, спортсмен. Если он здоров, то никакого интереса для
психиатрии не представляет - заурядный уголовник. Если же невменяем, тот
этот случай попадает в научный оборот, используется в различных статьях и
рефератах, становится украшением ученых записок и, может статься, окажется
учебнике. Так что все это делается в угоду научным амбициям, не больше.
Допускаю, в каких-то ситуациях эксперты могут дополнительно утешаться тем,
что, отправив человека не принудительное лечение, спасли его - могли ведь
приговорить к смертной казни. Но это уже редкость...
- А бывает ли наоборот? - не унимался я. - Человек по всем признакам
душевно болен, а его признают здоровым и отдают под суд.
- Не исключено. Я помню нашумевшее уголовное дело: артист оперетты
убивал в Москве и окрестных городах взрослых и детей в квартирах, куда
входил, представляясь работником горгаза. С материалами дела я знаком. В
действиях убийцы было много нелепого, бессмысленного. Он мог в облюбованной
квартире оставить поистине ценные вещи, а забрать какую-нибудь ерунду,
которую и реализовать-то нельзя. В одной квартире, например, он утащил
старый телевизор, по тем временам он никакой ценности не представлял, на
самосвале(!) привез его к месту своего обитания. Короче говоря, вся его
кровавая эпопея - это цепь деяний безумца, Сейчас уже трудно оспаривать
правильно диагноза, но его признали здоровым, судили и расстреляли. В то
время практически вся страна была взбудоражена этим делом, и, боюсь,
эксперты просто не рискнули разочаровать общественное мнение. А впрочем, Бог
им судья, не уверен, что поступил бы иначе.