"Макс Хазин. На грани и за гранью " - читать интересную книгу автора

психиатрии, попался снова и вручил правосудию всю свою "кухню" с рецептами
симуляции да еще высветил квалифицированное заступничество папаши! А тут еще
следователь не ограничился стандартной постановкой вопроса - вменяем ли
Свинтковский сейчас? - но и не отказал себе в удовольствии задать и другой:
правильно ли его признали невменяемым тогда, в юные годы?
Следователь пошел еще дальше, он допросил врача из больницы, куда
ежегодно укладывался мнимый больной. А тот не будь прост и объясни - никакой
объективной необходимости в госпитализации не было, давил авторитет научного
учреждения, по диагнозу которого Свинтковского и поставили на учет.
Деваться было некуда, перепоручить эту неприятную работу подчиненным
выглядело совсем неприлично. И директор института снова лично возглавил
экспертную комиссию. Уж как ни распинался Свинтковский о своей
"гениальности", как ни мусолил на все лады обличения "козней и интриг", ни у
кого на этот раз не поднялась рука признать его больным.
Зато руки всех членов комиссии подписались и под второй частью
заключения: в прошлый раз пациент, мол, был болен. Очень даже болен, потому
и правильно признан невменяемым. Так что любимого начальника не огорчили.
Ибо это чревато.
Трудно вообразить себе нечто более противное здравому смыслу и
элементарным представлениям о профессиональной порядочности. Если человек не
так давно был болен и вылечился (где? как? чем это доказано?), почему у него
сейчас наблюдаются точно те же симптомы? Какое же это выздоровление? А если
эти теперешние "симптомы" не что иное, как симуляция, почему исключается
такая же симуляция в прошлом?
К чести Свинтковского надо сказать, что, будучи неглупым по существу
человеком, он трезво оценил случившееся: на судебном процессе и не заикнулся
о шизофрении, говорил только о деле.
Нет, поистине пути нашей родимой психиатрии неисповедимы. Но об это уже
сказано до меня.

И в заключение

Но не в одном директоре института дело. Завтра придет другой, а
минздравовская экспертиза останется все той же монополией. Заинтересованным
организациям - прежде всего правоохранительным - и частным гражданам просто
не к кому больше обратиться во дни сомнений.
Ситуация в правовом отношении сложилась парадоксально возмутительная,
если не сказать вопиющая.
По нашему закону заключение экспертизы - это всего лишь один из видов
доказательств, не имеющий перед другими никаких преимуществ. Следствие и суд
могут принять его или не принять, согласиться с ним или нет. С любой другой
экспертизой обстоит именно так. Показалось, допустим, неубедительным
заключение автотехнической экспертизы - в стране есть сколько угодно
специалистов по дорожному движению: в системе МВД СССР и в Министерстве
юстиции СССР, различные отраслевые НИИ, автодорожные институты. В любую из
этих инстанций может обратиться следователь, суд, адвокат. Примерно так же
обстоит дело практически с любой экспертизой - строительной и бухгалтерской,
искусствоведческой и технологической.
И только заключение психиатров "высшей инстанции" непререкаемо. Можно
сколько угодно сомневаться, можно быть убежденным на 100% в ошибочности их