"Борис Хазанов. Вчерашняя вечность. Фрагменты XX столетия" - читать интересную книгу автора

Он запел:
"Взвейтесь кострами, синие ночи! - Маршируя по комнате, чуть не налетел
на стул. - Этот красный галстук смочен кровью борцов за дело рабочего
класса".
"Угу, - пробормотала Анна Яковлевна. - Не испачкайся".
Но она была далека от иронии. Возможно, ее мысли витали где-то. Она
промолвила:
"Вот что я хочу тебе сказать... Ты, наверное, уже рассказал маме, кого
мы вчера видели?"
"Милиционеров".
"Совершенно верно. А когда возвращались, на обратном пути. Тоже
рассказал?"
Он помотал головой.
"Правильно. Не надо ее беспокоить. Между прочим, я как-то начинаю
сомневаться... - Она закрыла глаза ладонью, в комнате стало сумрачно, стало
холодно, зеркало белело в углу, белело окно. - Накрой меня еще, вон там
лежит... Я как-то... - бормотала она, стуча зубами, - начинаю... Меня тут
многие считают помешанной, но уверяю тебя... б-р-р... Не надо было ездить...
Ах, не надо было... И тебя еще потащила с собой..."
Ее голос, прерываемый кашлем, все еще слышался из-под одеяла и пледа,
когда произошло событие, которому едва ли стоило придавать значение, а
впрочем, как посмотреть, ведь память не гарантирует ни важности, ни
случайности происходящего. В комнату вошла племянница. Или, что было
правдоподобней, внучатая племянница, а еще точней, седьмая вода на киселе.
Та самая. Забежала к больной по дороге куда-то.
Волосы окружили ее светящимся нимбом - теперь она стояла у окна, ее
лицо погрузилось в сумрак.
Кажется, она училась в театральной студии. Что же вы ставите, спросила
Анна Яковлевна. "Платон Кречет". Это что, из современной жизни?
Замечательная пьеса, драма, сказала гостья. Но со счастливым концом. - И о
чем же эта пьеса? - Ах, бабушка, долго рассказывать. Это такой хирург, он
влюблен в одну девушку, а у нее отец умирает во время операции. Но несмотря
на это, они любят друг друга. - Извини меня, детка, я совсем бестолковая:
кто это, они? - Я же говорю, Кречет и Лида! - Все так же неожиданно она
попрощалась, ее глаза, золотисто-карие, взглянули на мальчика, каблучки
простучали по коридору.
Самое удивительное состояло в том, что она была похожа на ту, другую,
висевшую за комодом.
И это несмотря на то, что дама за комодом была, осторожно выражаясь,
неодета, на племяннице же было платье и пальто.
В чем же тогда состояло это сходство? Ведь нельзя же себе представить,
чтобы тебе, в этом возрасте, могло прийти в голову, что если бы племянница
сбросила с себя все, то оказалось бы, что она точь-в-точь та самая, в углу
за комодом. Что она, чего доброго, позировала неизвестному художнику! И что
это ошеломляющее открытие было сделано в те короткие минуты, когда девушка
появилась в комнате, чтобы тотчас упорхнуть прочь. Vraiment[6],
малоправдоподобное предположение.
Необходимо объясниться. Наше описание жилища Анны Яковлевны будет
неполным, если мы опустим одну немаловажную деталь: по обе стороны от окна
помещались, одно за комодом, другое за диваном, два произведения искусства.