"Фридрих Август фон Хайек. Контрреволюция науки (Этюды о злоупотреблениях разумом)" - читать интересную книгу автора

общими физическими свойствами, но как члены класса, в который могут входить
вещи, физически совершенно разные, но для нас "означающие" одно и то же.

Здесь необходимо в явном виде сформулировать соображение, неявно
присутствовавшее во всех наших рассуждениях на эту тему, соображение,
которое, хотя оно вроде бы вытекает из современного представления о природе
физического исследования, все же до сих пор является чем-то непривычным. Вот
оно: не только те ментальные сущности, которые принято считать
"абстракциями" (такие, как "представления" или "идеи"), но все феномены
сознания - чувственные восприятия и образы, также как более абстрактные
"представления" и "идеи", - следует считать актами выполняемой мозгом
классификации. [Это также может служить оправданием той якобы небрежности, с
какой мы, перечисляя в иллюстративных целях ментальные сущности, все время
сваливаем в одну кучу такие понятия, как "ощущения", "восприятия",
"представления" и "идеи". Ведь все эти ментальные сущности, пусть и разных
типов, имеют то общее, что они суть классификации различных внешних сигналов
(или комплексов таких сигналов). Сегодня подобное заявление, возможно,
покажется менее странным, чем оно выглядело бы лет 50 назад, поскольку
теперь нам известно, какое звено находится между прежними "элементарными"
чувственными качествами и понятиями, - это конфигурации, или
Gestalt-качества. Можно, однако, добавить, что в таком свете далеко идущие
онтологические выводы, которые делают из своих интересных наблюдений многие
представители школы Gestalt-психологии, выглядят совершенно неоправданными;
нет причины полагать, что воспринимаемые нами "целостности" - это
действительные свойства внешнего мира, а не просто приемы, с помощью которых
наш мозг классифицирует комплексы сигналов; как и другие абстракции,
отношения между частями, выделенными с помощью такого приема, могут
оказаться существенными, а могут и нет.] Это, конечно, не более, чем иной
способ сказать, что воспринимаемые нами признаки не являются свойствами
объектов, а представляют собой способы, которыми мы (каждый индивидуум или
весь род) научились группировать, или классифицировать, внешние сигналы.
Воспринять значит отнести к известной категории (или категориям): мы не
могли бы воспринять нечто, совершенно непохожее ни на один из доселе
воспринимавшихся объектов. Это, однако, не означает, что все вещи, которые
мы фактически относим к одному классу, должны иметь какие-то общие свойства
помимо того, что мы реагируем на эти вещи одинаково. Это вполне обычная, но
опасная ошибка - считать, будто те вещи, которые наши чувства или наш ум
относят к одному и тому же классу, должны иметь между собой еще что-то общее
кроме того, что они одинаковым образом регистрируются нашим сознанием. Хотя
у нас, как правило, бывают определенные основания считать некоторые вещи
подобными, это не является необходимым условием. Но, если при изучении
природы классификации, не основанные на каком-либо сходстве в поведении
объектов по отношению друг к другу, следует считать "обманчивыми" и
стараться освободиться от этой обманчивости, то для наших попыток понять
человеческие действия они имеют положительное значение. Важное различие в
статусе ментальных категорий в двух этих сферах заключается в следующем.
Когда мы изучаем то, что происходит в природе, наши ощущения и мысли не
являются звеньями в цепи наблюдаемых событий - это лишь ощущения и мысли по
поводу событий. А в общественном механизме они образуют необходимое звено; в
обществе силы действуют через эти непосредственно известные нам ментальные