"Фридрих Август фон Хайек. Контрреволюция науки (Этюды о злоупотреблениях разумом)" - читать интересную книгу автора

представляющиеся нам одинаковыми или разными, представляются таковыми и
другим, хотя эта уверенность не опирается ни на данные объективных проверок,
ни на знание того, как эти вещи соотносятся с другими во внешнем мире. Наш
подход основан на опыте, говорящем, что другие люди, как правило (хоть и не
всегда - но мы не ведем речи о дальтониках или сумасшедших), классифицируют
свои чувственные впечатления так же, как мы.

Но мы не просто знаем это. Было бы невозможно объяснить или понять
человеческую деятельность, не пользуясь этим знанием. Ведь не потому люди
ведут себя одинаково по отношению к некоторым вещам, что эти вещи
тождественны в физическом смысле, а потому, что научились классифицировать
их как относящиеся к одной группе, потому, что могут извлечь из них
одинаковую пользу или ожидать от их использования эквивалентных результатов.
Действительно, объекты социальной, или человеческой, деятельности, чаще
всего не представляют собой "объективных фактов" в том специфическом, узком
смысле, в каком этот термин используется Наукой, противопоставляющей
"объективные факты" и "мнения", и вообще не могут быть описаны в физических
терминах. Постольку, поскольку речь идет о человеческих действиях, вещи
являют такими, какими считает их действующий человек.

Лучше всего показать это на каком-либо примере. Подходит практически
любой объект человеческой деятельности. Возьмем представление об "орудии",
или "инструменте", причем все равно каком - допустим, о молоте или о
барометре. Эти представления, как легко заметить, нельзя счесть относящимися
к "объективным фактам", то есть к вещам, не зависящим от того, что думают о
них люди. Тщательный логический анализ этих представлений покажет, что любое
из них отражает соотношение между несколькими (по крайней мере, тремя)
условиями, одно из которых предусматривает наличие действующего или
думающего человека, другое - это желаемый или воображаемый результат, а
третье - это вещь в обычном смысле слова. Если читатель попробует дать
определение, он быстро увидит, что тут невозможно обойтись без оборотов
вроде "служащий для", "используемый для" или каких-то других выражений,
указывающих на предназначение этого предмета. [По этой причине неоднократно
предлагалось называть экономическую теорию и другие теоретические науки об
обществе "телеологическими". Однако этот термин неточен, поскольку подводит
к предположению, что не только действия отдельных людей, но также и
создаваемые ими социальные структуры сознательно спроектированы кем-то ради
какой-то цели. Отсюда прямая дорога либо к "объяснению" социальных явлений в
терминах целей, установленных некой верховной силой, либо к противоположной
и не менее пагубной ошибке, когда все социальные явления считаются
результатом сознательного человеческого замысла, - к "прагматическому"
толкованию, которое вообще исключает реальное понимание этих явлений.
Некоторые авторы, в частности О. Шпанн, использовали термин
"телеологический", чтобы оправдать свои в высшей степени туманные
метафизические спекуляции. Другие, например, К. Энглис, применяли его
обоснованно, проводя четкое различие между телеологическими и нормативными
науками (см., в частности, толковое обсуждение этой проблемы в: K. Englis.
Teleologische Theorie der Wirtschaft. Brunn, 1930). И все же этот термин
неудачен. Если уж название необходимо, то самым подходящим представляется
термин "праксеологические" науки, предложенный А. Эсапинасом, принятый Т.