"Вэл Хаузлз. Курс - одиночество " - читать интересную книгу автора

взглядом огни удаляющегося лайнера. Ритмичная танцевальная музыка, мягкое
освещение, персиковая щека...
Воскресенье прошло под знаком крепнущего ветра, который громоздил все
более крутые волны, а яхта то и дело пыталась их разгладить. Неблагоразумное
занятие, ваши зубы невольно выбивают дробь, когда суденышко врезается в вал
помощнее и вздрагивает не только от удара, но и от холодного каскада,
которым ее обдал разгневанный Атлантический океан. Около семи баллов по
шкале Бофорта, однако это ненадолго, можно идти дальше под зарифленным
гротом и кливером. В полдень по-прежнему сильная облачность, визировка
исключена, дождевые шквалы снова и снова застилают плотной завесой
необозримую сцену. Наконец ветер, а за ним и волны ослабевают, зато
увеличивается зыбь - это неприятно. Идущая с запада сильная зыбь прибавляет
в длину, но и амплитуда тоже растет. Яхта то скатывается в пучину, теряя
ветер, то взлетает на могучий гребень. Ей хоть бы что, вам же чуточку не по
себе при мысли, что эта чудовищная рябь - всего-навсего мышечная спазма на
теле океана, по которому вы опрометчиво решились ползти. Спазмы следуют одна
за другой, эта внушительная демонстрация любого потрясет, и кончается она
только там, куда дотягивается шельф. Материковая отмель нарушает неверное
равновесие шатающегося исполина, и он с ревом валится на содрогающийся
берег. Всю вторую половину дня, весь вечер и всю ночь продолжается этот
спектакль перед завороженной публикой в лице одного человека. Нужно ли
говорить, что одиночку на малом судне здесь терпят, но не больше. А он
неосторожно об этом забывает.
На следующее утро - опять переживания. Опять прямо по носу корабль, вот
уже совсем близко, идет северным курсом. Француз. Название - "Вайоминг",
порт приписки - Гавр. Я далек от пресыщения, и все-таки сердце не бьется так
безумно, как во время предыдущих встреч с судами. Однако можно
воспользоваться случаем и проверить счислимую позицию, которая не может быть
точной, ведь последний раз я определялся пять дней назад. Конечно, не
хотелось бы унижаться, но перспектива еще одной недели пасмурного неба
помогает мне укротить свое самолюбие.
И в дополнение к сигналу М-И-К я вывешиваю вопрос:
"Каковы координаты вашего корабля?"
Француз мчится на огромной скорости, около пятнадцати узлов, но он
хорошо воспитан, поворачивает кругом и еще раз проходит мимо меня. Его
скорость по-прежнему чересчур велика, я не могу разобрать слов, летящих из
мегафона над водой, к тому же они искажены акцентом.
Теперь мой выход. Выразительно - что твоя парижанка - я пожимаю плечами
и вскидываю вверх руки, давая понять смотрящему на меня французу: мол, кричи
не кричи, все равно я из-за ветра ничего не понимаю. Торговые суда очень уж
не любят сбавлять ход. После команды "Полный вперед!", отданной по выходе из
Нового Света, вдруг посреди океана перевести машинный телеграф на стоп -
значит, вызвать панику внизу, и наверх выскочит разъяренный старший механик.
Поэтому судно продолжает ходить на всех парах вокруг фолькбота, пока
вахтенный офицер набирает флажный сигнал, и вот уже на видном месте, под
самым топштагом, читаю:
"44° северной широты, 26° западной долготы".
А также:
"Нуждаетесь ли в чем-нибудь?"
Славный парень, молодец, говорю я себе, благодарно махая рукой, а