"Вэл Хаузлз. Курс - одиночество " - читать интересную книгу автора

иного явления, итог меня огорчил. Закончив это маленькое упражнение ума, я
поднялся на палубу подышать свежим воздухом. Славный денек, но ветер спал
почти до тихого, и Железному Майку трудно давалось управление - так мала
была нагрузка на флюгер. По привычке я осмотрел горизонт. Дым на юге.
Пройдет за кормой северным курсом. Но и впереди тоже видно пятнышко. Памятуя
только что произведенный расчет, я не спешу кричать "Вижу корабль!" и
поднимать М-И-К, а набираюсь терпения и ныряю в свое логово. Через несколько
минут снова вскакиваю. Пятнышко превратилось в дымовую трубу и стеньгу.
Снова вниз, еще десять минут в обществе Тэрбера и Уайта. И опять наверх,
проверить, идет ли корабль по-прежнему в мою сторону. Вниз за флагами.
Наверх, чтобы вывесить их. Теперь я по-настоящему волнуюсь. Перспектива
установить связь и передать послание сейчас важнее всего на свете. Корабль
приближается, уже можно разобрать на носу название - "Брунзек". Немного
изменил курс, пройдет совсем рядом. Вижу, как старпом, перегнувшись через
поручни на крыле мостика, глядит в бинокль - на меня глядит. Мне как-то
неловко под его испытующим взглядом, словно меня застали с женщиной. Машу
рукой - медленно, чтобы не выдать свое возбуждение. Он машет в ответ.
Показываю на вывешенный сигнал М-И-К:
"Прошу сообщить обо мне "Ллойду" в Лондон".
Он снова машет рукой, показывает два больших пальца, и вот уже прошел
мимо. Смотрю на корму - "Брунзек", Гамбург. И, разом обмякнув, опускаюсь на
банку кокпита. Все. На душе не совсем обычная для меня смесь грусти и
облегчения; я несколько стыжусь собственной слабонервности. Вернувшись вниз
в свой уютный маленький мирок, где все под рукой, я чувствую себя почти как
дома и принимаюсь готовить ужин.
После ужина ветер стих, и к десяти часам мы фактически заштилели, лишь
чуть-чуть тянуло с запада. Чтобы получше использовать этот зефир, я сменил
Майка у румпеля. К полуночи установился полный штиль, хочешь не хочешь -
убирай стаксель и грот. Всю ночь было одно и то же: облачность, гладкое
море, легкая зыбь, временами моросящий дождь. Я ворочался с боку на бок на
своей койке и не смог уснуть. Утром я чувствовал себя скверно. Голова
тяжелая, веки тоже, словно я наглотался наркотиков. Самая пора
воспользоваться аптечкой Дэвида, кстати, к ней была приложена полная
инструкция, где подробно и со знанием дела говорилось обо всех хворях и
недугах, какие могут постичь одиночку, включая укус морской змеи. Несмотря
на склонность Дэвида к юмору, получился грозный список опасностей, которых
надо было остерегаться, в особенности перелома тазобедренной кости. Впрочем,
можно назвать кучу других травм, способных положить конец вашему участию в
гонках. Но пока до этого не дошло, я обратился к керосину, в целебности
которого был уверен.
Боязнь травмы не покидала меня во время моего первого одиночного
плавания в Испанию. Находясь один на малом судне, всякий человек,
располагающий богатым воображением и избытком свободного времени, может,
если у него на это хватает ума, довести себя до холодного пота размышлениями
о грозящих ему опасностях. Пустое занятие, ради душевного равновесия стоит
им пренебречь. Памятуя прошлогодний опыт, я соблюдал осторожность, ел и пил
умеренно, заботился о достаточном запасе керосина и не пускал в голову
мрачные мысли. Когда плывешь один и с тобой случилась беда, встречный
пароход поможет вам гораздо лучше, чем аптечка. Если вы, не дай бог,
оказались жертвой несчастного случая, самое верное - сделать себе укол