"Вэл Хаузлз. Курс - одиночество " - читать интересную книгу автораиного явления, итог меня огорчил. Закончив это маленькое упражнение ума, я
поднялся на палубу подышать свежим воздухом. Славный денек, но ветер спал почти до тихого, и Железному Майку трудно давалось управление - так мала была нагрузка на флюгер. По привычке я осмотрел горизонт. Дым на юге. Пройдет за кормой северным курсом. Но и впереди тоже видно пятнышко. Памятуя только что произведенный расчет, я не спешу кричать "Вижу корабль!" и поднимать М-И-К, а набираюсь терпения и ныряю в свое логово. Через несколько минут снова вскакиваю. Пятнышко превратилось в дымовую трубу и стеньгу. Снова вниз, еще десять минут в обществе Тэрбера и Уайта. И опять наверх, проверить, идет ли корабль по-прежнему в мою сторону. Вниз за флагами. Наверх, чтобы вывесить их. Теперь я по-настоящему волнуюсь. Перспектива установить связь и передать послание сейчас важнее всего на свете. Корабль приближается, уже можно разобрать на носу название - "Брунзек". Немного изменил курс, пройдет совсем рядом. Вижу, как старпом, перегнувшись через поручни на крыле мостика, глядит в бинокль - на меня глядит. Мне как-то неловко под его испытующим взглядом, словно меня застали с женщиной. Машу рукой - медленно, чтобы не выдать свое возбуждение. Он машет в ответ. Показываю на вывешенный сигнал М-И-К: "Прошу сообщить обо мне "Ллойду" в Лондон". Он снова машет рукой, показывает два больших пальца, и вот уже прошел мимо. Смотрю на корму - "Брунзек", Гамбург. И, разом обмякнув, опускаюсь на банку кокпита. Все. На душе не совсем обычная для меня смесь грусти и облегчения; я несколько стыжусь собственной слабонервности. Вернувшись вниз в свой уютный маленький мирок, где все под рукой, я чувствую себя почти как дома и принимаюсь готовить ужин. чуть-чуть тянуло с запада. Чтобы получше использовать этот зефир, я сменил Майка у румпеля. К полуночи установился полный штиль, хочешь не хочешь - убирай стаксель и грот. Всю ночь было одно и то же: облачность, гладкое море, легкая зыбь, временами моросящий дождь. Я ворочался с боку на бок на своей койке и не смог уснуть. Утром я чувствовал себя скверно. Голова тяжелая, веки тоже, словно я наглотался наркотиков. Самая пора воспользоваться аптечкой Дэвида, кстати, к ней была приложена полная инструкция, где подробно и со знанием дела говорилось обо всех хворях и недугах, какие могут постичь одиночку, включая укус морской змеи. Несмотря на склонность Дэвида к юмору, получился грозный список опасностей, которых надо было остерегаться, в особенности перелома тазобедренной кости. Впрочем, можно назвать кучу других травм, способных положить конец вашему участию в гонках. Но пока до этого не дошло, я обратился к керосину, в целебности которого был уверен. Боязнь травмы не покидала меня во время моего первого одиночного плавания в Испанию. Находясь один на малом судне, всякий человек, располагающий богатым воображением и избытком свободного времени, может, если у него на это хватает ума, довести себя до холодного пота размышлениями о грозящих ему опасностях. Пустое занятие, ради душевного равновесия стоит им пренебречь. Памятуя прошлогодний опыт, я соблюдал осторожность, ел и пил умеренно, заботился о достаточном запасе керосина и не пускал в голову мрачные мысли. Когда плывешь один и с тобой случилась беда, встречный пароход поможет вам гораздо лучше, чем аптечка. Если вы, не дай бог, оказались жертвой несчастного случая, самое верное - сделать себе укол |
|
|