"Уитни Гаскелл. Настоящая любовь и прочее вранье " - читать интересную книгу автора

сменить ориентацию и просит меня стать подопытной свинкой. Разумеется,
ничего тут не было нового: мне приходилось и раньше выслушивать нечто в этом
роде. Я иду по жизни, переживая одно разочарование в мужчинах за другим.
Стоило огоньку надежды разгореться, как грубый сапог реальности немедленно
его давил. В результате я крайне осторожно отношусь к любому новому
знакомому, стараясь не принимать его всерьез, пока не узнаю получше (и,
будем откровенны, едва я узнаю его получше, сразу понимаю, что зря
старалась). Мало того, я уже не думала, что способна увлечься кем-то при
первой встрече... но Джек определенно разжег во мне интерес. Мне ужасно
нравилась прядь волос, то и дело спадавшая на его лоб, несмотря на
постоянные попытки откинуть ее, нравился запах мыла и свежевыглаженной
одежды (не выношу навязчивой вони одеколона и считаю это основанием для
отказа продолжить знакомство) и нравилось то, что он относится к себе с
юмором. И еще ужасно нравилось, как он смотрит на меня, когда я говорю,
словно втягивает каждое мое слово, пусть даже это ужасная банальность, а не
просто ждет своей очереди высказаться. Поэтому я, внутренне сжавшись,
приготовилась к очередной декламации.
- Понимаете, все дело в причине, по которой я раньше, чем планировал,
возвращаюсь в Лондон. Когда я сказал, что у меня там дела... видите ли...
это чисто личное. Последнее время я кое с кем встречался и теперь...
возвращаюсь, чтобы порвать отношения.
Ага! Я так и знала! Много ли шансов, что привлекательный, умный,
преуспевающий гетеросексуал тридцати с чем-то лет вроде Джека одинок? И
неужели я вообразила, будто особа вроде меня, для которой шестой размер -
такая же несбыточная мечта, как роман с Расселом Кроу (даже до того, как тот
женился), ни с того ни с сего очарует холостяка года на борту самолета? Я
уверена, что подружка, о которой так осторожно обмолвился Джек, - либо его
законная, либо гражданская жена, а упоминание о разрыве - просто
иносказательный способ объяснить, что я вольна жить фантазиями, пока он не
уложит меня в постель.
- Вот как, - буркнула я впервые за эту ночь, отворачиваясь от Джека,
чтобы уставиться в бездонную тьму, разверзшуюся за крошечным оконцем. И
очень удивилась, когда его ладонь накрыла мою. Твердокаменная, закаленная в
боях местного значения городская девушка, какой я себя считала, должна была
бы выдернуть руку и пробормотать: "Отвали". И я повернулась даже, открыла
рот, но что-то в выражении его лица меня остановило.
- Я не лгу вам. Знаю, звучит довольно стандартной отговоркой, но это
правда. У меня действительно есть приятельница, встречаемся несколько
месяцев. Я думал, что, может быть... но не могу заставить себя чувствовать к
ней что-то такое, чего нет в душе. Похоже, я давно сознавал это, но боялся
признать. Она мне нравится, и я считал, что никому от этого вреда не будет.
Но вчера мы говорили по телефону, и она стала намекать, что пора бы
съехаться. Тут я сообразил: если все и дальше так пойдет, кто-то из нас
неминуемо окажется в проигрыше. Но теперь я точно знаю - надо положить конец
нашим отношениям. И не хочу медлить. Вот и взял билет на первый рейс до
Лондона. Дождусь, пока она придет с работы, приеду к ней и выложу правду...
Он выглядел серьезным и искренним, когда говорил это, по-прежнему не
отпуская моей ладони и проводя свободной рукой по своим растрепанным светлым
волосам. Меня охватило некое сюрреалистическое ощущение: поздний час,
необычное место, откровения с незнакомцем, казавшимся почему-то давно