"Михаил Харитонов. Пять стихий (сборник)" - читать интересную книгу автора

станет свободен, но не мог: стены давили уже со всех сторон, как внутри
сжимающегося кулака. И наконец этот кулак сжался - так, что внутри него
что-то разорвалось и лопнуло, потом еще раз и еще раз, и он понял, что все
еще жив.
Жив. Вокруг темно и тихо. Боль тоже ушла - хотя какой-то отдаленной
частью сознания, все еще находящейся там, в пустоте, он понимал, что на
самом-то деле каждая жилка в его теле буквально разрывается на части.
- Ууу? - попытался он заговорить, но не услышал своего голоса. Однако в
затылке что-то загудело, и ему почудилось какое-то неразборчивое бормотание
где-то далеко-далеко. Бормотание приближалось, удалялось, и, наконец,
перешло в ровное гудение, сквозь которое пробивался человеческий голос.
Человек говорил по-русски, медленно, внятно, повторяя одно и то же. В памяти
зашевелились какие-то слова. Кончить. Прекратить. Перестать.
- Прекратить, - хотел сказать он, но запнулся на первом слоге.
Что-то изменилось. Гудение стало ближе, и он, наконец, смог разобрать,
что ему говорят.
В памяти, наконец, прояснилось. Он жив, и, значит, дело очень плохо.
Либо его захватили враги, либо... либо еще хуже. Нет.
- Союз?
Это слово он, кажется, выговорил.
- Товарищ Сталин, Советского Союза больше нет, - ответил бесплотный
голос, но он понял, что уже все знает.

2010 год. Москва. Бункер 00А154, территория комплекса.
- Как ви меня нашли?
Сталин был все еще очень плох. Несколько раз Богданов пытался
прокачивать ему эритроцитную массу, чтобы поднять гемоглобин, но
отмороженный организм не принимал чужую кровь. Впрочем, Богданов не знал,
как ведут себя отморозки после стольких лет глубокого льда. Этого не знал
вообще никто.
- Архив прадеда. Там были бумаги...
- Понятно. А пачему ви решили мэня отморозыть?
Вместо ответа правнук основателя Института Переливания Крови развел
руками.
- Панимаю. Било интэрэсно, да?
- Давайте откровенно, товарищ Сталин. Я вообще-то симпатизирую
коммунистическим убеждениям. Но вы же сами видите: идея оказалась ложной.
Красивой, но ложной. Она довела страну до краха. До того страшного и
стыдного состояния, в котором она находится сейчас. Но вы, кажется,
откуда-то знаете...
- Да. Я бил мертвим, но мертвие - очэн информированные люди.
- Об этом, пожалуйста, поподробнее...
- Это трудно рассказать, нэ хочу, - поморщился Сталин. - Так в чем же
ви обвиняете мэня?
- Нет, я все понимаю. Многое было сделано не так, как вы хотели, а так,
как требовала ситуация. Но... эти убийства? Тридцать седьмой год...
Сталин дернул щекой.
- Какие убийства? Ви имеете в виду пэрвую массовую заморозку?
Богданов резко обернулся.
- Так вы... не единственный?