"Михаил Харитонов. Баркарола" - читать интересную книгу автора

- Сэр, - набрался смелости Ватсон. - Вы держите меня на этом задании
много лет. И все эти годы я не могу получить ответы на три вопроса. Почему?
Как? И зачем?
Великий Майкрофт Холмс посмотрел на подчинённого искоса. Помолчал,
собираясь с мыслями.
- Что ж, Ватсон, вы имеете право знать хотя бы часть истины. Вы хотите
знать, как я додумался до того, чтобы выдавать своего несчастного брата за
гениального сыщика? Как известно, лист следует прятать среди листьев, книгу
среди книг, а преступника, пусть невольного - среди других преступников.
Однако, не в качестве преступника, потому что в таком случае ему грозит то
же, что и им. Но кто ближе всего к преступному миру? Сыщик! Скажу больше: у
сыщика - в глазах общества - есть некие исключительные права. Он может
появляться в компании самых подозрительных типов, он может совершать
странные поступки, и даже мелкие преступления, если только он сможет
оправдать их интересами закона и справедливости. Сыщик может прилюдно
возиться в грязи - ведь он ищет улики. Он может переодеваться в женское
платье - ведь он следит за опасным преступником. Он может безнаказанно
истязать животных - ведь он ставит опыты, имеющие большое значение для
судебной медицины. При некоторых условиях он может даже нарушать
неприкосновенность чужого жилища: вдруг ему показалось, что в запертой
комнате томится невинная жертва? Помимо всего прочего, сыщик может быть
мизантропом, наркоманом, кем угодно ещё. И чем более знаменит сыщик, тем
большие экстравагантности ему прощаются, ибо раскрытие преступлений -
слишком важное дело для общества, чтобы проявлять излишнюю щепетильность.
Разумеется, для этого преступления нужно всё-таки раскрывать. Но я, как
глава самой могущественной секретной службы Империи, могу бросить все её
силы и ресурсы на поддержание репутации Шерлока Холмса. Я ответил на ваш
вопрос?
- Благодарю, сэр. Но как вам пришла в голову сама идея?
- Элементарно, Ватсон. От отчаяния. Впервые это случилось, - Майкрофт
чуть прикрыл глаза, вспоминая, - почти сразу после той катастрофы, которая
навеки сломила разум нечастного Шерлока. - Тогда мне казалось, что он
поправляется... Мы строили планы его возвращения к театральной жизни, к
свету рампы, к славе... А потом была зарезанная белошвейка, и мой брат,
ползающий в грязи с окровавленным ланцетом в руке. Полиция должна была
прибыть с минуты на минуту. Мы не могли его увезти, не могли спрятать. Я был
в отчаянии, но оно же придало моему уму небывалую остроту. Когда прибыли
полицейские, я объяснил им, кто я такой, а Шерлока представил сотрудником
нашего секретного отдела, изучающим улики. Бобби приняли всё за чистую
монету... Как принимают и теперь.
- У меня последний вопрос, сэр. Мы оба знаем, что Шерлок -
душевнобольной, к тому же он опасен для общества. Джеком Потрошителем до сих
пор пугают детей, а сколько жертв было до и после этого? Почему бы, наконец,
не запереть его в Бедламе? Или хотя бы в небольшой частной клинике, с
вежливым обхождением, где ему будет покойно...
- Мы уже пробовали, Ватсон. Помните ту маленькую швейцарскую клинику?
Сколько он продержался? Год?
- Да, мы тогда дали маху, - вздохнул майор. - Несчастный профессор
Мориарти... Такая нелепая смерть.
- Если бы не его уверенность, что он вернёт разум моему брату, я