"Лесли Поулс Хартли. По найму" - читать интересную книгу автора

ушло безвозвратно, что-то оборвалось: так обрывается вдруг мелодия.
Оборвалась мелодия нашей жизни. Мы выводили эту мелодию и одновременно
внимали ей - вы понимаете, что я имею в виду? Но мы не допели и не
дослушали, главное так и осталось нераскрытым. Впрочем, муж пытался кое-что
сделать. Он знал, что серьезно болен, но я-то об этом не подозревала. Он
запретил доктору говорить мне о его здоровье. А вдруг это вынужденное
молчание, невозможность рассказать мне все как есть и ускорило конец?.. Я
знала - ему надо беречься, но надеялась, что впереди у нас годы счастливой
жизни. Многое потом не давало мне покоя, но все-таки самое ужасное, что
занавес упал так внезапно, поверг мою жизнь в хаос и мрак. Если бы только мы
успели сказать что-то друг другу! Одного-единственного слова - "дорогой!",
"дорогая!" - хватило бы вполне, оно подвело бы итоги, выразило бы наши
чувства. Пусть даже это были бы горькие слова, ничего, мне все равно стало
бы легче. Я была готова страдать вместе с ним, рядом с ним. Мы многое делали
сообща, но никогда не страдали вместе, не жили общей болью. Его приступы не
в счет - он всегда быстро поправлялся. Мы так и не открыли друг другу наши
душевные глубины, не встретились под знаком вечности. Простите, если я
говорю слишком театрально...
- Вовсе нет, миледи, - поспешил успокоить ее Ледбиттер. По правде
говоря, до него дошло очень немногое из монолога леди Франклин. В какой-то
момент он отключился и слушал вполуха, как радио - радио, правда, куда
приятнее. Господи, скорее бы включить приемник!
Ее последние слова, однако, застряли у него в голове. "Под знаком
вечности!" Только богачи могут себе позволить роскошь прислушиваться к своим
капризным душам, до чего же они обожают такие выражения! Лично для него эти
слова ассоциировались с процедурой захоронения бренного тела, которое с
определенного момента делается жуткой обузой для окружающих - участь, очень
скоро ожидающая и его самого, если за руль будут по-прежнему допускать
женщин и они станут гонять по Лондону, как, например, вот эта...
Вскоре леди Франклин снова нарушила молчание.
- Откровенно говоря, я и по сей день не знаю, что именно должна была
тогда ему сказать, - произнесла она задумчиво. - А ведь уже два года, как он
умер, и у меня было предостаточно времени на размышления. Порой мне кажется,
что я уже вижу эти слова, могу потрогать их рукой, знаю, что испытала бы,
если б сумела их произнести. Я по-прежнему не теряю надежды их отыскать, но
пока ничего не получается. Если б только я сумела внушить себе, что он может
меня сейчас услышать, я бы обязательно нашла и произнесла эти слова. Но,
увы, мертвые нас не слышат...
- И порой слава Богу, что не слышат, - отозвался Ледбиттер.
Леди Франклин улыбнулась и сказала: "Наверное, вы правы". Затем ее лицо
снова затуманилось.
- Но если говорить всерьез - надеюсь, что вы не имеете ничего против, -
эти несказанные слова преследуют меня страшным кошмаром. Муж так и не узнал,
как я к нему относилась. Он умер в неведении. Да и как он мог догадаться -
ведь я вела себя так легкомысленно. Я уже плохо помню, какой именно я была в
те дни, с тех пор я сильно изменилась, могу сказать только одно: раньше я не
думала о жизни, я просто жила... Я была очень юной, гораздо младше мужа. Я и
замуж-то не собиралась, но все вокруг стали меня очень уговаривать, им
казалось, что именно такой человек мне и нужен. Я была страшно напугана
богатством мужа. ("Нашла чего бояться, - удивился про себя Ледбиттер. -