"Лесли Поулс Хартли. По найму" - читать интересную книгу автора

Лесли Поулс Хартли

По найму


Trop de perversite regne au siecle ou nous sommes Et je veux me tirer
du commerce des hommes.

Moliere[1]


Водитель был высок, темноволос и хорош собой. В нем чувствовалась
военная выправка - в свое время он служил в армии и воевал. Потом он
перепробовал много занятий - "прошел огонь, воду и медные трубы", как любил
говорить в минуты откровенности, но именно армия наложила на его внешность
неизгладимый отпечаток. Внешность была неординарная, в этом не сомневался
никто - и прежде всего он сам. Но он не важничал, а делал вид, словно это
была вверенная его попечению общественная собственность. Он всегда был
подтянут, щеголеват и неприступен. Большинство людей выглядит так, будто их
набили ватой, в фигуре же водителя была гранитная монументальность. Стремясь
к учтивости, он порой достигал изысканности. Материал, возможно, был
плебейским, но зато покрой аристократическим. С непроницаемым лицом
распахивал он дверцу автомобиля перед своими пассажирами, с непроницаемым
лицом выслушивал инструкции (если не знал их заранее), с непроницаемым лицом
распахивал дверцу опять, и пассажиры выходили. Те, кто успевал к нему
присмотреться, начинали чуть-чуть его побаиваться, это, похоже, его вполне
устраивало. Его манеры, безукоризненные, как и его внешность, были явно
призваны ограждать его от посягательств любителей совать нос в чужие дела.
Когда он говорил (как правило, отвечая на вопросы), его слова звучали
убедительно. В нем не было ни напыщенности, ни высокомерия, и, казалось, к
себе он относился с немалой долей иронии, но в его взгляде, который был чуть
пристальней, чем того требовали вполне безобидные обстоятельства, таилось
предостережение. "Стоп! - казалось, говорил этот взгляд. - Осади-ка назад!"
Таким его видели окружающие, да и он сам, когда, собираясь на работу (а
это бывало в любое время дня и ночи), смотрелся в зеркало, напуская на себя
безразлично-деловое выражение. Не таким, однако, задумала его природа, надо
сказать, потратившая на это лицо немало изобретательных усилий. За тонкой
кожей угадывался череп - узкий, изящный, но крепкий. Между скулами и висками
пролегли впадины. Глубоко посаженные и широко расставленные глаза были цвета
пушечной бронзы - серые с коричневым отливом - и недобро поблескивали,
словно стволы орудий на солнце. Черные брови были сильно изогнуты, причем
одна кустилась чуть больше другой. Через весь лоб, повторяя рисунок бровей,
тянулась глубокая дугообразная морщина. Под прямым, немного удлиненным
носом, словно перевернутый шеврон, чернела полоска усов. Эти изогнутые линии
поддерживались вертикалями, выразительно прочерченными от скул к короткому,
раздвоенному подбородку треугольной формы - он переходил в закругленное
плато, которое отделялось от рта глубокой впадиной. Волосы, черные с легкой
проседью, на макушке волнились, а на затылке казались приклеенными -
настолько густо они росли. Лицо не отличалось особой смуглостью, но из-за
рельефности черт даже при прямом освещении изобиловало тенями. В спокойном