"Фрэнсис Брет Гарт. Кресси (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Но здесь провидение со свойственным ему безразличием к требованиям
человеческой морали вознаградило Руперта, послав ему исполнение желаний,
неразумных, но зато самых заветных. Внизу ему встретилась миссис Трип. Он
увидел ее и покраснел от смущения; она увидела его с ношей и была тронута.
Знала ли она при этом о чувствах Руперта и не льстили ли они ее самолюбию,
не берусь судить. Голосом, от которого замерло его сердце, она
воскликнула:
- Как? Руперт, ты уже уходишь?
- Да, мэм, из-за Джонни.
- Так давай я его возьму, пусть переночует у меня сегодня.
Искушение было велико, но у Руперта достало сил не поддаться ему.
- Бедняжка, как же он, должно быть, устал!
Она приблизила к Руперту свое красивое и еще свежее лицо и приложила
губы к щеке Джонни. А потом подняла озорной взгляд на его брата, и сдвинув
ему старую соломенную шляпу с потупленных глаз на затылок и откинув густые
кудри, поцеловала прямо в лоб.
- Покойной ночи, милый мальчик.
Пошатнувшись, Руперт слепо шагнул вперед навстречу темноте за
порогом. Но с тактичностью джентльмена он поспешил свернуть в ближайший
проулок, словно для того, чтобы скрыть от грубых посторонних глаз
полученное им посвящение. Путь, им избранный, был долог и труден, ночь
темна и Джонни до смешного тяжел, но он упорно шел вперед, и поцелуй,
казалось этому глупому мальчику, путеводной звездой горел у него во лбу.


ГЛАВА VI

Когда дверь за Рупертом закрылась, учитель опустил штору на окне,
подкрутил фитиль в лампе и попытался сосредоточиться на чтении. За стеной
в белесых речных туманах медленно растворялся "великий день в истории
Индейцева Ключа", и сами торжества гасли с последними вспышками
фейерверка. Редкие взрывы утихающего веселья в баре, неверные шаги
припозднившегося гуляки по дощатым мосткам перед гостиницей только
усугубляли мирную деревенскую тишину. Ибо светлое будущее Индейцева Ключа
было еще настолько отдаленным, что природа при всяком удобном случае
спешила незаметно потеснить границы городской цивилизации, и мистер Форд,
подняв голову от праздничных колонок "Звезды", услышал близкий плач койота
за рекой.
И он снова испытал смутное, приятное чувство, такое неопределенное,
что ему ни с чем не удавалось его связать, даже с миртовыми веточками у
себя на столе. Он попробовал заняться работой и снова отвлекся. Потом его
охватило мучительное раскаяние, что он не выказал довольно сочувствия
глупым сердечным мукам Руперта. Перед глазами у него возникла
трагикомическая картина: несчастный Руперт бредет, спотыкаясь под своей
двойной ношей - под весом спящего братишки и грузом бессмысленной любви; а
может быть, сбросив эту тяжесть в первую попавшуюся канаву в безрассудном
порыве детского негодования, навсегда бежит куда глаза глядят - вон из
родного дома. Мистер Форд схватил шляпу и поспешил вниз в намерении
отыскать Руперта или забыть о нем, если подвернется что-нибудь другое. Ибо
мистер Форд обладал чуткой совестью художественных натур; ее властный