"Брет Гарт. Монте-Флетская пастораль (Авт.сб. "Трое бродяг из Тринидада") (Детск.)" - читать интересную книгу автора

рекомендовалась как место, где можно обрести спасение в непосредственной
близости к природе. "Может быть, нам следует добавить, - писал "Страж", -
что состоятельным людям, приезжающим с Востока, самые блестящие
возможности предоставляет округ Калаверас".
Под конец Планкет заговорил о своей семье. Дочь, которую он оставил
ребенком, выросла красавицей; сын уже перерос отца, и, когда они вздумали
в шутку помериться силами, "этот мошенник" - притворно ворчливый голос
рассказчика прерывался от чувства отцовской гордости - дважды положил
своего любящего родителя на обе лопатки. Но самое значительное место в его
рассказах отводилось дочери. Поощренный, по всей вероятности, явным
интересом, который проявляло мужское население Монте-Флета к женской
красоте, он долго распространялся о достоинствах и прелестях своей дочки
и, наконец, на погибель слушателям показал фотографию очень хорошенькой
девушки. Описание первой встречи с ней было настолько своеобразно, что я
попытаюсь передать его здесь дословно, хотя речь Планкета не отличалась
той обдуманностью выражений и тем изяществом слога, которые
характеризовали его эпистолярный стиль.
- Понимаете ли, братцы, в чем дело, - говорил он, - по моему мнению,
человек должен узнавать свою кровь и плоть чутьем. Десять лет прошло, как
я не виделся с моей Мелинди, а она была тогда семилетней крошкой - вот
такая маленькая. И по приезде в Нью-Йорк, как вы думаете, что я сделал?
Заявился прямо домой, как в таких случаях полагается, и спросил жену и
дочь?
Нет, сэр! Я переоделся разносчиком - да, сэр, разносчиком! - и позвонил
к ним. Слуга открывает дверь, а я - соображаете, в чем дело? - предлагаю
показать хозяйкам кое-что из галантереи. Вдруг слышу сверху, с лестницы,
чей-то голос: "Ничего не нужно, гоните его прочь!" - "Тонкие кружева,
сударыня, контрабандный товар", - а сам смотрю наверх. А оттуда отвечают:
"Убирайся вон, мошенник!" Я, братцы, сразу узнал голос жены, вернее
верного, тут и чутья не нужно, и говорю: "Может, барышни себе что-нибудь
выберут?" А жена: "Ты разве не слышал, что тебе было сказано?" И прямо на
меня и выскочила. Ну, тут я живо убрался. Ведь вот, братцы, мы с моей
старухой уже десять лет не виделись, а стоило только ей налететь на меня,
и я давай бог ноги!
Планкет произносил эту речь у стойки - его обычное местонахождение, -
но при последних словах он повернулся боком к слушателям и окинул их
грозным взором, который возымел свое действие. Те, кто проявлял некоторые
признаки скептицизма или отсутствие интереса, сразу же сделали вид, что
слушают его рассказ с увлечением и любопытством.
- Ну-с, дня два я слонялся вокруг да около и наконец узнал, что на
следующей неделе рождение Мелинди и гостей будет тьма-тьмущая. Такой прием
закатили, я вам скажу, просто чудо! Цветов - полно, весь дом сияет огнями,
слуги так и бегают взад и вперед, угощенье, прохладительные напитки,
закуски...
- Дядя Джо!
- Ну?
- А откуда у них такие деньги?
Планкет смерил вопрошающего суровым взглядом.
- Я всегда говорил, - медленно ответил он, - что как только соберусь
домой, то непременно пошлю наперед чек на десять тысяч долларов. Я всегда