"Брет Гарт. Наследница (Авт.сб. "Трое бродяг из Тринидада") (Детск.)" - читать интересную книгу автора

день на главной улице Рыжей Собаки показался открытый шарабан, в котором
восседали Джек Фолинсби и наследница трех миллионов. Джек, все еще
несколько изможденный, правил с былой рисовкой, а мисс Пегги, в громадной
шляпе с лентами жемчужного цвета, чуть темнее ее волос, рдела, как маков
цвет, сидя рядом с ним и ухватив короткими пальцами в красных перчатках
букет чайных роз. Парочка проследовала из шумного поселка прямо в лес, к
розовому закату.
По всей вероятности, зрелище было не из чарующих, и все же, когда
темная колоннада торжественных сосен расступилась, принимая их в свои
недра, старатели побросали работу и, опираясь на заступы, долго провожали
шарабан взглядом. Что было тому виной - солнечные лучи или воспоминания о
тех днях, когда сами они были молоды и безрассудны, - не берусь судить, но
критическое око Рыжей Собаки увлажнилось, глядя вслед удаляющемуся
экипажу.
Луна стояла высоко, когда Джек и Пегги вернулись в поселок. Те, кто
поджидал Джека с поздравлениями по поводу предстоящей перемены в его
судьбе, очень огорчились, увидев, что, доставив свою спутницу домой, он
покинул Рыжую Собаку. От Пегги ничего не удалось выведать; она не изменила
своего образа жизни и по-прежнему всаживала тысячу-другую в заведомо
неудачные коммерческие операции, не отступая в то же время от правил
строжайшей экономии в личных расходах. Недели проходили за неделями, а
развязка этой идиллии была все еще неизвестна. Никто ничего не узнал до
тех пор, пока месяц спустя Джек не объявился в Сакраменто, вооруженный
бильярдным кием и преисполненный негодования.
- Должен вам сознаться, джентльмены, разумеется, по секрету, - сказал
Джек сочувственно настроенным игрокам, которые окружили его, - должен вам
сознаться, что я относился к этой веснушчатой, красноглазой, белобрысой
девице так, будто она была... ну, по крайней мере актриса. Должен вам
сознаться, что сама она чувствовала ко мне не меньшее расположение!
Смейтесь, но это так! Однажды я повез ее кататься в шарабане - при всем
параде, как и полагается, - и по дороге сделал ей предложение честь
честью, точно благородной даме. Хоть сию минуту венчаться! И что же она
ответила? - с истерическим смехом вскричал Джек. - Да черт ее побери!
Предложила мне двадцать пять долларов в неделю с прекращением выплаты, как
только я отлучусь куда-нибудь из дому!
Громовой хохот, которым было встречено это откровенное признание,
прервал чей-то спокойный голос:
- А что ты на это ответил?
- Что я ответил? - повторил Джек. - Да послал ее к чертовой матери со
всеми ее деньгами!
- А говорят, - продолжал спокойный голос, - будто ты попросил у нее
взаймы двести пятьдесят долларов на поездку в Сакраменто и получил их.
- Кто это говорит? - завопил Джек. - Покажите мне этого наглого враля!
Наступила мертвая тишина. Обладатель спокойного голоса, Джек Гемлин,
неторопливым движением достал из ящика бильярдного стола кусок мела и,
натерев кий, произнес тихо, но внушительно:
- Это говорит один мой старый приятель тут, в Сакраменто, одноглазый, с
деревянной ногой, без двух пальцев на правой руке и вдобавок чахоточный.
Он не имеет возможности сам отстаивать свои слова и поручает это мне. Так
вот, допустим, - Гемлин бросил кий и свирепо уставился на Джека своими