"Брет Гарт. Джентльмен из Лапорта (Авт.сб. "Трое бродяг из Тринидада") (Детск.)" - читать интересную книгу автора

спас ее, проявив силу характера как частное лицо. Талантливый молодой
адвокат из Сакраменто выступал в качестве защитника перед судьей Троттом,
но, будучи уверен в успехе своего выступления перед простаком-судьей, в
своем заключительном слове он не счел нужным скрывать презрения к нему.
Когда он кончил, судья Тротт не двинулся с места, только его широкие скулы
слегка покраснели. Но здесь мне снова придется воспользоваться
выразительным языком очевидца.
"Тут судья вывесил красный флаг в знак опасности и говорит вполне
хладнокровно этому шаркуну из Сакраменто.
- Молодой человек, - говорит, - знаете ли вы, что я могу вас
оштрафовать на пятьдесят долларов за неуважение к суду?
- Ну так что же? - говорит шаркун, дерзкий и нахальный, как слепень. -
Штрафуйте, я заплачу.
- Должен, однако, предупредить вас, - говорит Джентльмен мрачным
голосом, - что я этого делать не намерен, я признаю свободу слова и
действия! - Тут он поднимается, расправляет, так сказать, плечи,
протягивает руку Правосудия, хватает этого шаркуна и вышвыривает его за
окно в канаву, футов примерно за двадцать.
- Вызовите истца и ответчика по следующему делу, - говорит он,
усаживаясь на место, и преспокойно смотрит на всех своими белыми глазами,
как будто ничего особенного не случилось".
Для Джентльмена было бы удачей, если б такие чудачества всегда сходили
ему с рук столь же благополучно. Но роковая и до сих пор никому не
известная слабость была проявлена Троттом в том самом суде, где он одержал
столько побед, и временно поколебала его репутацию. Одна особа с
сомнительным прошлым и весьма свободными манерами, богиня, правившая
"Колесом Фортуны" в первом из игорных домов Лапорта, подала в суд на
некоторых граждан за то, что они "силой" вломились в ее салун и разнесли
вдребезги рулетку. Ей помогал ловкий адвокат и горячо сочувствовал один
джентльмен, который не был ее мужем. Однако, несмотря на такую влиятельную
поддержку со стороны, ей не повезло. Преступление было доказано, но
присяжные, даже не удаляясь на совещание, вынесли вердикт в пользу
ответчиков. Судья Тротт обратил к ним свой кроткий взгляд.
- Так ли я вас понял? Это ваш окончательный вердикт?
- Можете прозакладывать последние сапоги, ваша честь, что дело обстоит
именно так, - ответствовал старшина присяжных с веселой, но безобидной
непочтительностью.
- Господин секретарь, - сказал судья Тротт, - составьте приговор и
заносите в протокол, что я слагаю с себя звание судьи.
Он встал и вышел из зала суда. Напрасно влиятельные граждане Лапорта
бежали за ним вдогонку, намереваясь объясниться, напрасно докладывали ему,
что истица не заслуживает внимания, да и дело ее тоже - дело, ради
которого он пожертвовал собой. Напрасно присяжные давали ему понять, что
его отставка явится для них оскорблением. Судья Тротт повернулся к
старшине присяжных, и его широкие скулы зловеще вспыхнули.
- Что вы сказали? Я вас не понял, - переспросил он.
- Я говорил, что бесполезно будет спорить на этот счет, - поспешно
ответил старшина и отступил, несколько опередив остальных присяжных, как
того требовало его официальное положение. Судья Тротт так и не вернулся на
свое место.