"Гарри Гаррисон. Подвинтесь! Подвинтесь!" - читать интересную книгу автора

фотографию отца на стене - единственное украшение комнаты.
Капитан гоминьдановской армии Чун Бейфу. Профессиональный военный,
посвятивший всю свою жизнь войне, но не участвовавший ни в одном бою. Он
родился в 1940 году, вырос на Тайване и был одним из солдат второго
поколения потрепанной временем, стареющей армии Чан Кайши. Когда
генералиссимус внезапно умер в возрасте восьмидесяти четырех лет, капитан
Чун не принимал участия в дворцовых переворотах, которые привели к власти
генерала Куна. А когда началось вторжение войск с континента, он находился
в госпитале с тяжелой формой малярии и оставался там в течение всей
семидневной войны. Он был одним из первых, кого по воздуху вывезли с
покоренного острова - даже раньше его семьи.
На фотографии он выглядел суровым и воинственным, и Билли он всегда
таким казался. Он покончил жизнь самоубийством в тот день, когда родились
близнецы.
Словно исчезающие воспоминания, фотография тускнела в темноте, потом
появилась опять, едва видимая, когда зажглась маленькая электрическая
лампочка, мигавшая от скачков напряжения. Билли наблюдал, как всех совсем
было потух, потом спираль опять вспыхнула ярко-красным светом и погасла.
Сегодня рано отключили электричество, а может, опять что-нибудь случилось.
Билли лежал в душной темноте и чувствовал, как постель под ним становилась
горячей и влажной, а железная коробка так давила со всех сторон, что он
уже не в силах стал это переносить. Его потные ладони нащупали дверную
ручку, но, когда он вошел в другую комнату, лучше не стало. Мерцающий
зеленоватый свет телевизора играл на блестящих лицах матери, сестры и
братьев, превращая их в каких-то утопленников. Из телевизора раздавались
топот копыт и бесконечная стрельба из шестизарядных револьверов. Мать
механически нажимала на старый генератор от карманного фонарика, к
которому был подключен телевизор, и тот работал даже тогда, когда
отключали электричество. Билли попытался проскользнуть мимо, но она
заметила его и протянула ему генератор:
- Поработай, а то у меня рука устала.
- Мне надо выйти. Пусть этим займется Анна.
- Делай, что говорят! - взвизгнула она. - Слушайся меня! Ребенок
должен слушаться матери.
Она так разозлилась, что забыла про генератор, и экран погас. И тут
же хором заорали близнецы, а Анна начала их успокаивать, чем еще больше
усилила всеобщую суматоху. Он не вышел, а выбежал и скатился на палубу,
тяжело дыша и обливаясь потом.
Делать было нечего, пойти некуда. Со всех сторон на него давил город,
наполненный людьми, детьми, шумом и жарой.
Машинально, плохо соображая, что делает, Билли добрался до берега и
направился в сторону Двадцать третьей улицы. Ночью ходить по городу было
далеко не безопасно. Может, заглянуть в "Вестерн-Юнион" или лучше не
беспокоить их своим появлением? Он повернул на Девятую авеню, посмотрел на
желто-голубую вывеску и закусил губу: оттуда вышел мальчишка и побежал с
дощечкой посыльного под мышкой - значит, освободилось место на скамье.
Имело смысл зайти.
Когда он вошел, его сердце подпрыгнуло от радости: скамья пустовала.
Бургер поднял голову от стола - лицо его оказалось таким же рассерженным,
как и днем.