"Синтия Хэррод-Иглз. Подкидыш ("Династия Морлэндов" #1) " - читать интересную книгу автора

вытаскивались из-под неё, чтобы было на чем сидеть. Каждый день Габи и
Элеонора проводили часть своего времени в этой комнате, занимаясь
бесконечным прядением шерсти. Готовую пряжу превращали в ткани для нужд
домашнего хозяйства умелые руки Джона Ткача и его жены Ребекки, живших в
одной из хижин, во множестве стоявших вокруг большого дома, потом материи
возвращались назад, и Элеонора с Габи принимались за шитье. Иногда им
помогала Ребекка, так как нужно было обеспечить зимней одеждой всех
обитателей фермы.
Элеонора постепенно вникала во все хозяйственные дела, её подталкивала
мысль о том, что суровый свекор все равно обвинит невестку во всех
упущениях, которые заметит. Сам он в эти дни был занят зимним забоем скота и
засолкой мяса, которого должно было хватить до весны. Элеонора же обязана
была позаботиться о том, чтобы они не испытывали нужды ни в чем другом. С
помощью Габи и Жака она составляла бесконечные списки всего, что им могло
понадобиться: миндаль, изюм, сахар, горчица, ревень, лавровый лист, патока,
апельсины, финики, специи, вина, шелка, кружева, бархат, свечи. Кое-что
можно было купить в Йорке, другое приходилось заказывать в Лондоне.
Элеонора, Габи и Жак то и дело вспоминали по очереди о разных вещах, которые
нужно было включить в эти списки, и Элеонора постоянно боялась, что они
забыли что-нибудь важное. Раньше она лишь выполняла чужие приказы, теперь ей
надо было распоряжаться самой, думая о пропитании и благополучии более чем
пятидесяти человек.
Кроме пополнения припасов на неё легли обязанности по заготовке и
хранению всего того, что давала ферма, - мяса, дичи и рыбы; под наблюдением
Элеоноры были маслодельня, сыроварня, пивоварня и кухня; приходилось помнить
также и о доставке дров для огромных очагов в кухне и зале. Элеоноре каждый
день надо было следить за всем огромным домашним хозяйством, начиная с
поддержания огня в тех же очагах и приготовления пищи и кончая тем, во что
одеты и чем заняты псе обитатели усадьбы; Элеонора даже должна была
устраивать для них еженедельную баню. А с баней в Микллит Хаузе было
нелегко. Роберт привык мыться более или менее регулярно, получив хорошее
воспитание, да и просто будучи чистоплотным от природы. Морлэнд мылся, когда
вспоминал об этом, что случалось не так уж часто. Домашние слуги мылись,
когда им приказывали, хотя заставить их выполнить это распоряжение было
нелегко, а люди, работавшие в полях и на ферме, считали мытье крайне вредным
для здоровья и смертельно боялись воды.
Сначала Элеонора, не говорившей на местном наречии, трудно было понять,
в чем же заключаются её многочисленные обязанности, но постепенно она
запоминала их, одну за другой, - в основном после того, как её ругали за
очередной недосмотр. До сих пор все управление домашним хозяйством лежало на
самом Морлэнде, и теперь, купив своему сыну жену, он хотел как можно скорее
переложить бремя забот на невестку. Всю рутинную работу по дому выполняли
слуги, которые, разумеется, тоже были рады увильнуть от неё, и часто им это
удавалось, пока Элеонора не научилась разбираться, кто что должен делать. А
в первое время за все - за погасший в очаге огонь, за непривезенное молоко,
за неналовленную к пятничному обеду рыбу - Морлэнд ругал Элеонору. Она еще
плохо знала йоркширский диалект, но те слова, которые она понимала в потоке
брани, были на редкость грубыми и непристойными.
Но даже когда Элеонора уяснила, в чем же заключаются её обязанности, ей
все равно трудно было справляться с ними, ибо она говорила со своими слугами