"Роберт Харрис. Империй ("Цицерон" #1)" - читать интересную книгу автора

Карпатос была гладкой и молочно-белой, словно жемчужина (да простят меня за
цветистость речи, - я прочитал слишком много греческих стихов и теперь время
от времени невольно сбиваюсь на высокопарный стиль), гребное судно доставило
нас с материка на этот древний холмистый остров. На пристани нас уже
поджидал невысокий коренастый мужчина. Это и был Аполлоний Молон.
Родом из Алабанды, Молон раньше был адвокатом, блистательно выступал в
судах Рима, и как-то раз его даже пригласили выступить в Сенате на греческом
языке - неслыханная честь! - после чего он удалился на Родос и открыл там
собственную школу риторики. Его ораторская система являла собой прямую
противоположность азиатской и была при этом очень простой: не нужно лишних
движений; держи голову прямо; говори по сути дела; умей заставить слушателей
плакать и смеяться и, после того как завоюешь их симпатию, умолкни и быстро
сядь на свое место. "Потому что ничто, - говорил Молон, - не высыхает
быстрее, чем слеза". Эта теория пришлась Цицерону по душе, и он полностью
вверил себя заботам Аполлония Молона.
Первым делом Молон заставил Цицерона съесть целую корзину сваренных
вкрутую яиц с соусом из анчоусов. После того как Цицерон - не без жалоб,
признаюсь вам, - покончил с яйцами, ему принесли огромный кусок зажаренного
на углях мяса и большую чашку козьего молока.
- Ты должен как следует питаться, молодой человек, - проговорил Молон,
похлопав себя по гулкой, словно бочка, груди. - Из тонкой дудочки громкий
звук извлечь невозможно.
Цицерон посмотрел на наставника сердитым взглядом, но все же покорно
принялся жевать и остановился, лишь когда тарелка оказалась пустой. В ту
ночь он впервые спал не просыпаясь. Я знаю это потому, что спал на полу, под
дверью его комнаты.
Рано утром настал черед физических упражнений.
- Выступать в форуме, - объяснял Молон, - все равно что соревноваться в
беге. Это занятие требует силы и выносливости.
Он сделал ложный выпад в сторону Цицерона. Тот охнул, отшатнулся назад
и едва не упал. Тогда Молон заставил его встать, широко расставив ноги, а
затем делать наклоны - двадцать раз, не сгибая колени и дотягиваясь пальцами
до земли. После того как с этим упражнением было покончено, учитель заставил
Цицерона лечь на спину, завести руки за голову и, не помогая себе ногами,
поднимать корпус и садиться. Затем Молон заставил ученика лечь лицом вниз и
отжиматься на руках.
Таков был первый день занятий, и в каждый следующий нагрузка
возрастала: упражнений становилось все больше, и время занятий также
увеличивалось. В следующую ночь Цицерон снова спал как сурок.
Для занятий декламацией Молон выводил своего ретивого ученика с
тенистого двора на солнцепек и заставлял его читать наизусть заданные
отрывки - чаще всего выдержки из судебных протоколов или монологи из
трагедий. В течение всего этого времени они, не останавливаясь, гуляли по
крутому склону холма, и единственными их слушателями были ящерицы, сновавшие
под ногами, да цикады в ветвях оливковых деревьев. Цицерон разработал легкие
и научился технике произнесения длинных реплик на одном дыхании.
- Говори в среднем диапазоне, - поучал его Молон. - Именно в нем -
сила. Не надо забирать высоко или понижать голос.
После обеда наступал черед произнесения речей. Молон вел ученика на
галечный пляж, отходил на восемьдесят больших шагов - максимальное