"Роберт Харрис. Империй ("Цицерон" #1)" - читать интересную книгу автора

общественные учреждения Рима? Неужели все они разбиты и сожжены?
Итак, молодой человек, поджидавший меня на пристани в то весеннее утро,
был худым и сутулым, с неестественно длинной шеей, большое, с детский кулак,
адамово яблоко ходило вверх-вниз по горлу, когда Цицерон делал глотательные
движения. У него были глаза навыкате, нездоровая желтоватая кожа и впалые
щеки. Иными словами, Цицерон являл собой ходячий образчик скверного
здоровья. Помнится, я тогда подумал: "Ну, Тирон, постарайся получить от
этого путешествия как можно больше, да торопись, поскольку оно, видимо,
продлится недолго".
Первым делом мы отправились в Афины. В прославленной Академии этого
города Цицерон намеревался прослушать курс лекций по философии. Я донес его
поклажу до лекционного зала, повернулся и вознамерился было уйти, как вдруг
он окликнул меня и спросил, куда это я собрался.
- Хочу посидеть в тени вместе с другими рабами, - ответил я. - Если,
конечно, у тебя нет ко мне еще каких-либо поручений.
- Конечно, есть, - сказал он. - Я хочу, чтобы ты проделал для меня
работу, требующую немалых усилий.
- Что же я должен делать, господин? - спросил я.
- Иди со мной, сядь рядом и слушай лекции. Я хочу, чтобы ты имел хоть
какое-то представление о философии. Тогда в наших долгих путешествиях у меня
будет возможность время от времени поговорить с тобой о том, что мне
интересно.
Я проследовал за Цицероном и удостоился чести прослушать лекцию самого
Антиоха из Аскалона, знаменитого греческого философа, о трех базовых
принципах стоицизма. Антиох утверждал, что добродетели довольно для счастья;
добродетель - это единственное благо; а чувствам нельзя доверять. Три
простых правила, которые, если все будут им следовать, способны вылечить все
беды мира. Впоследствии мы с Цицероном часто дискутировали на эту тему и,
оказываясь в этих чертогах познаний, совершенно забывали о разделявшей нас
социальной пропасти. Мы слушали лекции Антиоха на протяжении трех месяцев, а
потом направились туда, где находилась главная цель нашего путешествия.
В те времена доминирующей являлась так называемая азиатская школа
риторики. Напыщенная и эмоциональная, полная высокопарных фраз и звонких
рифм, речь должна была непременно сопровождаться оживленной жестикуляцией, а
оратору следовало постоянно находиться в движении. В Риме наиболее ярким
представителем этой школы являлся Квинт Гортензий Гортал, считавшийся
наиболее выдающимся оратором того времени. Произнося свои речи, он неистово
размахивал руками, а ногами выписывал столь затейливые кренделя, что получил
прозвище Плясун. Цицерон очень внимательно присматривался ко всем фокусам
Гортензия и в итоге решил обратиться за помощью к его наставникам: Ксеноклу
из Адрамиттия, Дионисию Магнесийскому, карийцу Мениппу и даже к самому
Эсхилу. Чего стоят одни только имена! С каждым из этих выдающихся людей
Цицерон провел по нескольку недель, терпеливо постигая их искусство, пока,
наконец, не решил, что выученного - достаточно.
- Тирон, - обратился он ко мне однажды вечером, когда я поставил перед
ним блюдо с его традиционной едой - вареными овощами, - я уже сыт по горло
общением с этими самовлюбленными зазнайками, от которых за милю разит
благовониями. Мы наймем судно, которое отвезет нас на Родос. Теперь мы
попробуем действовать иначе и запишемся в школу Аполлония Молона.
И вот весенним утром, сразу после рассвета, когда поверхность пролива