"Роберт Харрис. Enigma " - читать интересную книгу автора

колонны бредущих в снегу немецких военнопленных - невообразимое количество.
Возбужденный голос диктора сообщает о прорыве Красной Армии на восточном
фронте. Появляется Сталин, под громкие аплодисменты вручающий ордена. "Да
здравствует дядюшка Джо! " - восклицает кто-то. Свет загорается, снова
гаснет, и Клэр сжимает ему руку. Начинается основной фильм - "Повесть об
одном корабле" - с Коуардом в роли невероятно обходительного капитана
военного корабля. Атмосфера сдерживаемого напряжения. "Горит судно, несущее
зеленый три-ноль... Сэр, по правому борту след торпеды... Продолжать
огонь... " В разгар сражения Джерихо вглядывается в мелькающие на
восхищенных лицах отблески экранных взрывов, и его вдруг осеняет, что он
сам - частица всего этого, далекая, но жизненно важная частица, и никто об
этом не знает и никогда не узнает... После финальных титров в динамике
раздается "Боже, храни короля", и все встают. Многие зрители под
впечатлением фильма начинают петь.
Они оставили велосипеды в конце переулка рядом с кинотеатром. Чуть
подальше о стену трется странная фигура. Подойдя поближе, они видят, что это
солдат, обернувший шинелью девушку. Она стоит спиной к стене. Из тени,
словно прячущийся в норе зверек, на них выглядывает белое личико. Пока Клэр
и Джерихо забирают велосипеды, телодвижения прекращаются, а потом начинаются
снова.
- Как-то странно себя ведут, - замечает он, не подумав. К его
удивлению, Клэр заливается смехом.
- В чем дело ?
- Так, ни в чем, - отвечает она.
Они стоят на тротуаре с велосипедами, пропуская грохочущий армейский
грузовик с затененными фарами, направляющийся к северу по Уотлинг-стрит.
Клэр перестает смеяться.
- Знаешь, поедем посмотреть, где я живу, - чуть ли не умоляет она. -
Еще не поздно. Мне так хочется показать тебе свой домик.
Он не может найти отговорки, да ему и не хочется ничего придумывать.
Они едут по городу, мимо Парка. Клэр показывает дорогу. Минут
пятнадцать двигаются молча, и он начинает думать, далеко ли она его везет.
Наконец, когда они уже трясутся по дорожке, ведущей к домику, она кричит
через плечо:
- Разве не идеальное гнездышко ?
- Э-э, дорога не наезжена.
- Фу, противный, - она делает вид, что обиделась. Потом рассказывает,
как наткнулась на этот заброшенный дом, как упросила его хозяина, фермера,
сдать дом в аренду. Внутри стоит когда-то пышная, а ныне ветхая мебель,
привезенная из Кенсингтона, из тетушкиного дома, который бросили во время
бомбежек, да так туда и не вернулись.
Лестница угрожающе скрипит, и Джерихо опасается, как бы она под двойным
весом не отвалилась от стены. Дом - промерзшая насквозь развалина.
- А здесь я сплю, - объявляет она, и он следом за ней заходит в комнату
в розовых и кремовых тонах, словно большой гардероб, заваленную довоенными
шелками, мехами и перьями. Под ногами со стуком выскакивает незакрепленная
половица. В глазах рябит от множества мелочей, шляпных и обувных коробок,
женских украшений, флаконов и баночек с косметикой... Она сбрасывает на пол
пальто и падает плашмя на постель, потом, опершись на локоть, скидывает
туфли. Похоже, ее что-то забавляет.