"Роберт Харрис. Enigma " - читать интересную книгу автора

коробки, задвинул под кровать чемоданы. Потом задернул занавески, улегся на
комковатый матрас и с головой укрылся одеялами.
Три года Джерихо вел ночной образ жизни, вставал в темноте, ложился при
свете, но так к этому и не привык. Лежа в постели и слушая отдаленные звуки
субботнего утра, он чувствовал себя совсем больным. Внизу наполняли ванну.
Чан с водой находился на чердаке прямо над головой, вода лилась с
оглушительным шумом. Перед закрытыми глазами стояла карта Северной
Атлантики. Джерихо открыл глаза: кровать мелко дрожала от проходящего
поезда, который напомнил о Клэр. В 15. 06 с Юстонского вокзала в Лондоне, "с
остановками в Уиллсдене, Уотфорде, Эпсли, Беркбэмстеде, Тринге, Чеддингтоне
и Лейтон-Баззарде, прибывающий в Блетчли в четыре пятнадцать", - даже теперь
в памяти осталось объявление на вокзале и она, какой он увидел ее впервые.
Это, должно быть, было - когда? - через неделю после того, как
раскололи Акулу. Во всяком случае, дня за два до Рождества. Ему, Логи, Паку
и Этвуду было приказано лично явиться в учреждение на Бродвее, рядом со
станцией метро "Сент-Джеймс", откуда руководили делами Блетчли-Парка. Сам С.
произнес небольшую речь о важности их работы. В знак признания их "жизненно
важной победы" и по указанию премьер-министра каждый получил железное
рукопожатие и чек на сто фунтов, выписанный на старинный и малоизвестный
Сити-банк. Потом, несколько смущенные, они попрощались на улице и разошлись
каждый по своим делам: Логи отправился на ланч в Адмиралтействе, Пак - на
свидание с девушкой, Этвуд пошел на концерт в Национальной портретной
галерее, а Джерихо - обратно на Юстонский вокзал поспеть на поезд до
Блетчли, с остановками в Уиллсдене, Уотфорде, Эпсли...
Теперь больше никаких чеков, подумал он. Как бы Черчилль не потребовал
деньги обратно.
Миллион тонн грузов. Десять тысяч человек. Сорок шесть подводных лодок.
И это лишь начало.
"Здесь все. Вся война".
Он повернулся лицом к стене.
Прошел еще один поезд, потом еще один. Кто-то опять стал наливать
ванну. На заднем дворе, прямо под окном, миссис Армстронг повесила на
веревку ковер из гостиной и принялась энергично выколачивать, словно перед
нею был задолжавший постоялец или назойливый инспектор из Министерства
продовольствия.
На Джерихо навалился сон.

***

Сон - это память, а память - сон.
Полная людей платформа вокзала - металлические ограждения, под грязным
стеклянным куполом мелькают крылья голубей. Из громкоговорителей льются
металлические звуки рождественских песнопений. Холодный серый свет и пятна
хаки.
Цепочка согнувшихся под тяжестью вещмешков солдат спешит к багажному
вагону. Матрос целует беременную женщину в красной шляпке и шутливо
похлопывает ее по заду. Школьники, едущие домой на рождественские каникулы,
коммивояжеры в потертых пальто, две худые беспокойные мамаши в невзрачных
шубках, высокая блондинка в хорошо сшитом длинном сером пальто, отделанном
черным бархатом по воротнику и манжетам. Довоенное, подумал он, сейчас таких