"Джоанн Харрис. Спи, бледная сестра " - читать интересную книгу автора

ярких полотен и бледных пастелей, и толстых пачек рисунков на коричневом
пергаменте; Эффи моего сердца, нетронутая проклятием нашего жара и нашей
плоти. В ту ночь - уже не в первый раз - я спал в студии, на узкой кровати,
той самой, где она позировала для "Сна сестры" и "Спящей красавицы".
Хрустящие крахмальные простыни остужали мою пылающую кожу, и я смог наконец
испытать удовлетворение.
Я вернулся на следующий день в десять. Слуги сказали, что врач ушел
рано утром. Тэбби Гонт, наша экономка, сидела с Эффи почти всю ночь и поила
ее опиумом и теплой водой. Когда я вошел в комнату больной, Тэбби подняла
глаза и отложила рубашку, которую подшивала. Она поспешно встала и поправила
чепец на непослушных седых волосах; вид у нее был усталый, глаза красные, но
улыбка - открытая, как у ребенка.
- Юная леди спит, мистер Честер, сэр, - прошептала она. - Доктор
говорит, она немного ослабла, но жара нет, благодарение богу. Он сказал,
несколько дней в постели.
Я кивнул:
- Спасибо, Тэбби. Принесите миссис Честер горячего шоколада.
Я повернулся к постели, на которой лежала Эффи. Ее светлые волосы
рассыпались по одеялу и подушкам, во сне она подложила руку под щеку, словно
маленькая девочка. Мне с трудом верилось, что ей восемнадцать и она только
что разрешилась первым ребенком. Я невольно содрогнулся от этой мысли.
Вспоминая, как она выглядела, как ощущалось ее беременное тело под одеждой,
когда я прикасался к ней, я чувствовал себя нечистым, тревога наполняла мою
душу. Лучше видеть ее вот так, в постели, тонкая рука прикрывает глаза, Эффи
учащенно дышит, сорочка вздымается и опадает, тонкий изгиб грудей (это слово
растревожило меня даже в мыслях, и я гневно его отбросил) едва различим.
Нежность внезапно переполнила меня, и я целомудренно коснулся ее волос.
- Эффи?
С тихим стоном она пыталась проснуться. До меня донесся ее аромат,
острый запах талька, жара и шоколада, запах ее детства. Ее глаза открылись и
пристально уставились на меня, и она вдруг села, резко, виновато, словно
школьник, заснувший на уроке.
- Я... мистер Честер! Я улыбнулся.
- Все в порядке, моя дорогая. Не двигайся. Ты еще очень слаба. Тэбби
сейчас принесет тебе теплое питье.
Глаза Эффи наполнились слезами.
- Простите, - нерешительно сказала она. - Я упала в обморок... ну, в
церкви.
- Все в порядке. Просто ложись тихонько. Вот так, я посижу рядом и буду
держать тебя за руку. Так ведь лучше? - Я присел на кровать и подложил ей
под спину подушку. Обняв ее за плечи, я увидел, как лицо ее успокоилось и на
губах появилась мечтательная улыбка. Все еще в полусне, она пробормотала:
- Так хорошо, очень хорошо. Прямо как раньше... как раньше, до того,
как мы поженились.
Я невольно напрягся, и, когда смысл сказанного проник в ее лихорадочные
мысли, Эффи вздрогнула от ужаса.
- Ребенок! Что с ребенком?
Я невольно отпрянул. Думать об этом было невыносимо.
- Генри, пожалуйста, скажи мне! Пожалуйста, Генри!
- Не называй меня так! - рявкнул я, вскакивая, но, взяв себя в руки,