"Джоанн Харрис. Спи, бледная сестра " - читать интересную книгу автора

- Эффи! - Уильям повернулся к моему безжизненному телу и, увидев, что я
в глубоком обмороке, стал развязывать мой чепчик. Все еще вне тела, я с
интересом наблюдала, как он ищет нюхательную соль в моей сумочке. Милый
Уильям! Такой неуклюжий и искренний. Такой непохожий на брата.
Генри тоже встал, губы плотно сжаты; зыбь любопытства пробежала по
скамье. Он молча поднял меня и, в сопровождении Уильяма, повлек по проходу.
Некоторые уставились вслед, другие лишь снисходительно улыбнулись друг другу
и вновь сосредоточились на службе. В конце концов, учитывая положение миссис
Честер, в обмороке нет ничего необычного.
Прыг да скок...
У меня вдруг закружилась голова. Снова встретившись глазами с бедным,
пронзенным стрелами святым Себастьяном, я почувствовала странную боль в
животе, словно что-то падало. Кругом, кругом, кругом...
Осознав, что происходит, я попыталась сопротивляться, но тщетно. "Я не
хочу обратно! - протестовал мой разум. - Не хочу..."
Я смутно помню, что, падая, встретилась взглядом с женщиной в золотой
шляпке. Ее губы двигались, произнося незнакомое имя: "Марта"... Потом
наступила темнота.
Надо мной нависло лицо Генри, его руки двигались, ослабляя шнуровку
корсажа, и, плывя между сном и явью, я рассматривала чистые, четкие черты
его лица, прямые брови, внимательные глаза, волосы намного темнее, чем у
брата, и очень коротко остриженные. Уильям неуверенно топтался сзади.
Увидев, что я открыла глаза, он подскочил с нюхательной солью.
- Эффи? Как ты... Генри повернулся к нему.
- Не стой тут как дурак! - с холодной яростью рявкнул он. - Найди
извозчика. Живо! - И Уильям ушел, бросив последний взгляд на меня через
плечо. - Этот мальчишка слишком много о тебе думает, - добавил Генри. - И не
скрывает этого... - Он вдруг оборвал сам себя. - Ты можешь стоять? Я
кивнула.
- Это ребенок?
- Не думаю. - Мне и в голову не пришло рассказать ему о странном
происшествии в церкви. Я знала, как раздражают его мои "причуды".
Я попыталась сесть в экипаж, но вдруг снова подступила тошнота, и я
чуть не упала. Генри обнял меня за талию и легко подсадил внутрь. Искоса
взглянув на его напряженный профиль, я уловила его отвращение и страх. В ту
минуту я почти поняла, что он боится меня, ощутила глубину его смятения, но
догадка поблекла прежде, чем я осознала ее, и со мной вновь случился
обморок.


3

Конечно, она потеряла нашего ребенка. Она спала в объятиях опиума,
когда акушерка унесла его и завернула в саван. Я не захотел взглянуть на
сына. Узнав, что жена идет на поправку, я отправился в студию работать. Мы
жили в Хайгейте, и я нарочно снял студию в нескольких милях от дома. Это
давало мне чувство уединения, необходимое для работы; кроме того, свет там
был чистый и холодный, как в монастыре, и мои картины, свободно развешанные
по беленым стенам, светились, будто пойманные бабочки под стеклом. Здесь я
был Верховным жрецом, а Эффи - моей прислужницей, ее милое личико смотрело с