"Николай Харин. Снова три мушкетера" - читать интересную книгу автора

- Разрешите вам представить мадемуазель Камиллу де Бриссар, дочь моего
старого боевого друга, к великому несчастью, умершего, когда Камилле едва
исполнилось шесть лет. Я ее крестный отец и опекун, что дает ей основания
осуществлять самый строгий надзор за моей деятельностью, - заметил
комендант, снова возвращаясь к своему холодному и несколько неприязненному
тону.
Видимо, хорошо знавшая характер своего опекуна, девушка непринужденно
и очень грациозно приветствовала д'Артаньяна и, сейчас же распрощавшись с
мужчинами, вышла из кабинета.
Тем не менее эта мимолетная сцена возымела некоторое действие на
настроение коменданта Ла-Рошели. Он, казалось, впервые за все время
разговора или, скорее, допроса, если взыскательный читатель найдет более
подходящим именно это слово, вспомнил, что у него есть в этой жизни другие
дела помимо военных вопросов и хлопот, связанных с обороной города.
В этот момент у дверей послышались шаги, громкие голоса требовали
пропустить их к коменданту, что, впрочем, было сразу же исполнено.
Очевидно, человек, за которым посылал комендант, был приведен.
Двери распахнулись, и в кабинет, тяжело ступая ногами, обутыми в
высокие ботфорты, вошел очень рослый человек в шлеме и кирасе, защищавшей
его туловище спереди. Такие доспехи в ту эпоху носили английские кирасиры.
Вошедший человек был светловолос, на его веснушчатом лице с тяжелой
челюстью сияли ясные голубые глаза, которые смотрели на свет Божий с той
смесью упорства, переходящего в упрямство, и почти детской простоты и
бесхитростности, которая встречается подчас именно у жителей Британских
островов. Изо всего этого следовало, что вновь прибывший и есть ожидаемый
комендантом англичанин Джейкобсон.
- Извините меня, Гарри, что я так рано поднял вас, - сказал комендант,
устало кивая вошедшему. - Но вы необходимы мне по важному делу, если только
одна человеческая жизнь так уж важна на этой войне.


Глава пятая
"Goddamn!"

"Однако он опять принялся за свое, - подумал д'Артаньян. - Неужели
этот упрямец так непреклонен в своем решении уморить голодом всех
оставшихся в живых ларошельцев, а меня вздернуть во что бы то ни стало?
Ведь он, кажется, понимает, что нет дыма без огня, а следовательно, герцога
действительно уже нет в живых. Но нет, почтенный комендант хочет
удостовериться, кто же принес ему неутешительную весть - друг или враг, и,
если подтвердится последнее, он из принципа повесит меня, после чего все
равно сдаст город, так как другого ему не остается".
Эти не слишком приятные размышления были прерваны хрипловатым голосом
англичанина:
- Вам нет нужды извиняться, так как я нахожусь на ногах с четырех
утра.
- Что же вы делали все это время?
- Goddamn [* Проклятие, черт побери (англ.)], что за вопрос! Обходил
посты на бастионах!
- Вы все такой же, Гарри. Иногда мне кажется, что вы сделаны из