"Томас Харди. Три незнакомца [H]" - читать интересную книгу автора

Пятидесятилетний жених, дрожа, отделился от стены, а невеста его
зарыдала, припав к спинке стула.
- Ты констебль? Присягу принимал?
- Да, сэр.
- Приказываю тебе взять себе в подмогу людей и изловить преступника.
Он где-нибудь тут поблизости, далеко не успел уйти.
- Слушаю, сэр, сейчас... сию минуту... только вот жезл возьму. Сбегаю
домой и принесу, а тогда и двинемся.
- Еще чего, жезл! Пока ты его принесешь, преступника и след простынет.
- А без жезла нельзя, ведь нельзя, а, Уильям? Ну скажите, Джон... и
Чарлз Джэйк... ведь нельзя же?.. Нет, нет, на нем королевская корона
нарисована, желтая с золотом, и лев, и единорог; ежели я жезл подниму и
ударю преступника, значит, это все по закону сделано, значит, мне право на
то дано. А без жезла как человека арестуешь? Да без жезла у меня и смелости
недостанет; пожалуй, не я его, а он меня сцапает.
- Я сам слуга короля и даю тебе право, - возразил грозный блюститель
правосудия. - Ну-ка, вы все, пошевеливайтесь! Фонари есть?
- Да, да! Есть у вас фонари? Отвечайте! - повторил констебль.
- А мужчины, которые посильней, сюда!
- Да, да! Мужчины, которые посильней, идите сюда, - повторил
констебль.
- Дубинки какие-нибудь есть? Колья? Вилы? Тащите все сюда.
- Да, да! Дубинки и вилы - во имя закона! И возьмите их в руки, и
отправляйтесь в погоню, и делайте, как мы велим, потому что мы власть,
поставленная законом!
Повинуясь этим указаниям, мужчины зашевелились и вскоре приготовились к
погоне. Улики, хотя и косвенные, были достаточно убедительны, и не
понадобилось долго объяснять гостям, что их самих можно будет обвинить в
соучастии, если они не отправятся тотчас ловить злополучного третьего
незнакомца, который, конечно, не мог далеко уйти в темноте и по такой
неровной местности.
У всякого пастуха в доме найдется фонарь, да и не один; все фонари
поспешно зажгли, и, вооружившись кольями, гости выбежали из дому и гурьбой
двинулись по гребню холма в сторону, противоположную той, в которой
находился город; дождь в это время, к счастью, несколько стих.
В светелке наверху вдруг жалобно заплакал младенец, быть может,
разбуженный шумом, а может быть, потревоженный во сне неприятными
воспоминаниями о недавно перенесенном крещении. Эти горестные звуки проникли
сквозь щели в потолке, и женщины, сидевшие у стены, обрадовавшись предлогу,
стали вставать одна за другой и удаляться наверх, чтобы успокоить ребенка,
ибо все совершившееся за последние полчаса привело их в угнетенное состояние
духа. Таким образом, через две-три минуты комната опустела.
Но ненадолго. Не успел еще замереть звук их шагов, как из-за угла дома,
с той стороны, куда удалились преследователи, показался человек. Он заглянул
в дверь и, видя, что в комнате никого нет, тихонько вошел. Это был
незнакомец, сидевший у камина и затем выбежавший из дому вместе с
остальными. Причина его возвращения вскоре разъяснилась: он протянул руку к
ломтю молочной лепешки, лежавшему на полке неподалеку от того места, где он
раньше сидел; он, видно, с самого начала хотел захватить ее с собой, да
забыл. Он также налил себе с полстакана меду из большой кружки и стоя