"Стивен Хантер. Второй Салладин" - читать интересную книгу автора

эвакуировался одним из последних[10].
- Да, Френчи был бесподобен, - согласился еще кто-то; Тревитт узнал
голос Йоста Вер Стига. - Я и не подозревал, что они с Полом старые друзья.
- Это Френчи привел Пола в чувство, после того как тот задал взбучку
Саю Брашеру, - добавил третий голос.
- Это был звездный час Пола в управлении, - сказал кто-то.
Сэм?
Все засмеялись.
Это точно, подумал Тревитт. Несмотря на всю свою отвагу и закалку,
Чарди был на удивление тонкокожий и совершенно терялся перед педантами и
бюрократическими снайперами того сорта, что слетались в разведслужбы как
мухи на мед. Оба его домашних периода, рутинные административные перерывы,
которые полагалось время от времени делать всем кадровым офицерам,
обернулись катастрофой. А в Гонконге Чарди сошелся с Саем Брашером в
схватке, которую до сих пор именовали шестисекундной войной. Это произошло в
семьдесят первом, во время возвращения Чарди от нунгов из своей второй
изнурительной и долгой командировки.
Брашер любил рекомендоваться гарвардцем сорок девятого года выпуска. Он
был высокомерным индюком, одержимым страстью поучать всех и каждого. Никто
его терпеть не мог, однако у него имелись обширнейшие связи (ну как же, он
ведь происходил из семьи тех самых Брашеров!), благодаря которым он и
дослужился до начальника отделения в Гонконге. За первые три секунды этой
самой войны с Чарди он получил перелом носа и лишился двух зубов, в
следующие три схлопотал несколько ударов, итогом которых стали два сломанных
ребра.
- Меня до сих пор беспокоит этот парень, Йост, - обратился кто-то к
Стигу. - Видит бог, я не переваривал Сая Брашера. Но младшие чины не должны
раздавать оплеухи начальникам отделений, даже если эти начальники круглые
идиоты. И если нам приходится полагаться на такого человека, как Пол Чарди,
значит, положение у нас отчаянное.
- Так оно и есть, - ответил Йост. - Тревитт?
Тот послушно нажал на кнопку, и на экране появился портрет Джозефа
Данцига.
- Снимок сделан в тысяча девятьсот семьдесят третьем году. В том же
году, - пояснил Тревитт, - когда проводилась операция "Саладин-два".


* * *

Знаменитое лицо Данцига царствовало в комнате. Можно было бы вообще его
не показывать, честное слово, подумал Тревитт, им ведь всем прекрасно
известно, как он выглядит, и все отлично помнят, каким было управление при
Данциге.
Оно было его вотчиной, продолжением его "я", оно существовало лишь для
того, чтобы служить его воле. А он платил за эту собачью верность, за это
рабское подчинение презрением и насмешкой.
Все собравшиеся в этой комнате испытали на себе его влияние, работали в
его тени или под его началом, пытались угадывать его желания. Джозеф Данциг,
профессор Гарвардского университета и член консультативного комитета
Рокфеллера по иностранным делам, состоял госсекретарем при одном президенте.