"Стивен Хантер. Второй Салладин" - читать интересную книгу автора

Чарди, обритый наголо, в форме морпеха-новобранца.
- Учебный лагерь офицеров морской пехоты после выпуска из колледжа, -
возвестил Тревитт.
Он слышал о Чарди уже не впервые. В отделе истории, куда его совсем
недавно распределили, он редактировал мемуары выходящих в отставку офицеров,
которые получали от управления плату за то, что на лишний год оставались в
Лэнгли и занимались писательством. Во-первых, чтобы их возможная тяга к
литературной деятельности воплощалась в жизнь не бесконтрольно, и,
во-вторых, чтобы собрать историю методов и средств ведения тайных войн. В
этих отчетах то и дело всплывали грани и составные части личности Чарди.
Воспоминания о нем красной нитью проходили и сквозь десяток других
источников, порой под вымышленным именем. Он был в своем роде местной
знаменитостью.
- А здесь он, - объявил Тревитт, щелкнув кнопкой, - среди нунгов[9].
Чарди попал в контору в шестьдесят третьем - шестьдесят четвертом, в
самом начале Вьетнамской войны. Он служил в морской пехоте, где какое-то
время был взводным, потом - командиром роты, а под конец остался на
сверхсрочную службу и стал офицером разведки - координировал действия
южновьетнамских рейнджеров, а время от времени и сам участвовал в
разведывательных вылазках по окрестностям демилитаризованной зоны. Но один
бонза из управления по имени Френчи Шорт уговорил его перейти в контору,
которой в то время отчаянно требовались обладающие опытом боевых действий в
джунглях военные.
Теперь на стене был любимый слайд Тревитта - любимый потому, что
картина на нем была несомненно героическая: двое, Пол и Френчи, среди
китайских наемников, которых они тренировали в глуши, вдали от законов и
цивилизации ходить в молниеносные атаки с последующим стремительным отходом.
- У него были две продолжительные командировки к нунгам, - сообщил
Тревитт мужчинам в тихой комнатке в Лэнгли, штат Виргиния, - в промежутке
между которыми он обучался в нашей спецшколе в Панаме.
Они были сняты вместе. Чарди, похудее и помоложе, с побледневшим от
ярости, обветренным ирландским лицом, и более старший по возрасту Френчи,
коренастый, стриженный под ежик, плотный, но не толстый. Его богатырское
сложение наводило на мысль скорее о мощи, чем о неповоротливости. Оба были в
пятнистых камуфляжных комбинезонах нештатного образца, так называемых
"тиграх", и без шляп. Пол сжимал автомат Калашникова, изо рта у него
нахально торчала сигарета, Френчи был вооружен пистолетом-пулеметом и
улыбкой. Их окружали малютки китайцы в таких же камуфляжных костюмах -
множество хмурых раскосых лиц, в своей бесстрастной суровости казавшихся
почти индейскими. Маленькие жилистые человечки с карабинами, гранатами,
парой-тройкой "томпсонов" и громоздкой автоматической винтовкой Браунинга -
это было еще до того, как во Вьетнаме появились новенькие черные пластиковые
"М-16". От этой картины веяло девятнадцатым веком: два белых небожителя,
окруженные желтолицыми головорезами. И все же эти белые люди в чем-то
неуловимом сами походили на азиатов, в них чувствовалось что-то первобытное,
что-то дикарское.
- Боже, это же старина Френчи Шорт, - произнес кто-то; Тревитт решил,
что это Сэм Мелмен. - Тот еще был фрукт, правда? Господи, я до сих пор
помню, как он прижучил Че в Боливии. Он еще всю Корейскую прошел. И был в
составе тех, кого мы забросили в залив Свиней - высадился одним из первых и