"Ширл Хенке. Упрямица" - читать интересную книгу автора

хуаристы отнимут монастырские земли и твои привилегии?
От такого кощунственного заявления у священника перехватило дыхание.
Пару минут ему потребовалось, чтобы прийти в себя и понять, что дон Лусеро
едко издевается над ним, а следовательно, и над всей католической церковью.
Падре Сальвадор отыскал нужные слова, должные посеять мир между ними:
- Ты хозяин поместья Гран-Сангре. Все твои прегрешения остались в
прошлом. Тебе предстоит начать жизнь с белого листа, дон Лусеро Альварадо! -
Священник возвышенным голосом так подчеркнул его титул, что сердце Лусеро
откликнулось на этот призыв.
И все же его кастильский гонор не позволил ему до конца склониться
перед волей падре.
- Незачем мне бесконечно твердить одно и то же. И оставь без своих
наставлений мою супругу. Я сам разберусь с нею в положенном нам Богом месте,
а именно в кровати, если тебе хочется знать об этом, похотливый святоша...
- Так поторопись... - Вдруг отец Сальвадор сменил проповеднический тон
на самый обычный мирской: - Донья Мерседес... обычная женщина, и ей
приличествуют те женские слабости, что освящены нашим Господом при церемонии
венчания. Она ждет от тебя исполнения супружеских обязанностей и зачатия
наследника.
- Ой ли? - развязно воскликнул Лусеро и тотчас понял, что этот
тщедушный священник готов запечатлеть на его щеке пощечину, отстаивая честь
своей прихожанки, а он, конечно, не сможет ему ответить, вызвав на поединок.
Священник пренебрег его оскорбительным возгласом и продолжил рассказ о
жизни доньи Мерседес во время отсутствия супруга. Если судить по его
описаниям, она была истинно святой, да еще подняла из руин поместье,
подвергшееся нашествию двух враждующих армий.
Лусеро сделал удивленное лицо:
- Моя малышка Мерседес? Вот уж не поверю, что она способна защитить
что-либо, кроме своей невинности, скрытой между ног.
Отец Сальвадор горестно пожал плечами, услышав из уст хозяина поместья
подобную грубость.
- После смерти вашего отца через эти земли прошли разные армии, и всем
солдатам хотелось есть и пить рисовую водку, а офицерам требовалось
что-нибудь поделикатнее. Но твоя жена...
- Что она? - спросил он, затаив дыхание.
- Сначала у нее под рукой всегда был кинжал, чтобы покончить с собой,
если ее подвергнут насилию, а потом подрос пес... и стал верным защитником.
Теперь у нее вновь появился муж... хотя непонятно, супруг ли ты ей в
действительности или нет...
Старый священник уколол его в самое сердце, но это был справедливый
удар. И незачем было вымещать на ехидном старике ярость, охватившую его.
Лусеро зажмурился, а когда разомкнул веки, священник уже удалился. Ему
не с кем было поспорить, разве что с самим собой, заключив отчаянное пари:
"Ты меня полюбишь, крошка Мерседес!"

Он долго лежал в постепенно остывающей воде и, прикрыв веки, вспоминал
все то, что видел на долгом пути сюда из Соноры. Преодолевая бесконечные
мили верхом в одиночестве, без всегдашних спутников, обычно пьяных и
оглашающих окрестности хохотом и беспричинной пальбой, он вслушивался в
мертвую тишину пепелищ, оставленных многолетней гражданской войной. Край,