"Ширл Хенке. Упрямица" - читать интересную книгу авторасобой тяжелую дубовую дверь.
Он тут же представил себе, как комната после его ухода превратилась в темный склеп и как донья София лежит, неподвижная, на кровати, словно в гробу, и требует у Бога покарать нечестивцев - и супруга своего, и непутевого сына. Будто подхваченный порывом ветра, Лусеро устремился в свои покои, но на пути ему попалась сгорбленная иссохшая фигурка, чья серебряная седая тонзура светилась даже в темноте, как нимб вокруг облысевшего черепа. Черная одежда священника сливалась с царящим в коридоре мраком, и казалось, что голова сама по себе плывет по воздуху отдельно от тела. - Вашим неожиданным появлением, падре Сальвадор, вы могли бы напугать любого праведника, а не то что меня, грешного. Что заставило вас блуждать здесь в темноте? Ждете ли вы мгновения, когда моя матушка расстанется с жизнью, и желаете спасти ее от когтей адских гарпий, что, по-моему, вам не удастся? Или мое возвращение лишило вас покоя, и вы приготовили бич Божий, чтобы отхлестать меня? Белесые, словно ледник, сползающий с гор, глаза священника уставились на дона Лусеро. Ярость, сжигающая падре, не могла растопить этот с годами накопившийся лед. - Я должен был догадаться, что никакое пребывание вне дома не исправит твой характер. Ты остался таким же бесчувственным и грубым, каким был раньше, дон Лусеро Альварадо. - Надеюсь, Господь позволит мне остаться таковым до самой кончины, - мрачно усмехнулся хозяин поместья. - Твой отец уже расплатился за свои прегрешения. Теперь его судит иной, Было очевидно, что, по мнению падре Сальвадора, обоим родителям дона Лусеро уготовано место в аду. - Ты мог бы облегчить ее кончину, выказав ей сочувствие и исполнив некоторые ее желания. Это твой христианский долг, - сказал падре. - Нечего болтать о Христе, которого я распинал много раз в церквах всех сожженных мною деревень, верных хуаристам. Но о сочувствии к матери, произведшей меня на свет и возненавидевшей свое дитя еще до зачатия, я не хочу слышать. Я был малым ребенком, когда впервые понял... - Я помню того малого ребенка... - прервал его отец Сальвадор. - Тот ребенок украл из церкви весь запас священного вина и явился на занятия в воскресной школе пьяным... Собеседник падре не помнил этого эпизода из своего раннего детства, но напоминание о нем развеселило его: - Это тогда я запустил в твою голову молитвенником? - Это произошло спустя две недели, - печально произнес падре. - Я был вынужден наказать тебя... - Да, конечно, помню. Ты схватил меня за горло и тыкал лицом в какую-то вонючую медную чашу... - В которую бедные прихожане клали заработанные тяжким трудом монеты, а ты их выкрал... - То же самое сделал наш император Максимилиан, а до этого его покровитель - император французов Наполеон Третий. - И ты выступаешь на стороне подлого чужеземца? - А чем ты, бескорыстный святоша, набьешь свое тощее брюхо, если |
|
|