"Петер Хандке. Детская история (Тетралогия-3)" - читать интересную книгу автора

пугающим. Испытанное старое средство не помогало: вечерние прогулки ничего
не давали. Что толку от этого мира и покоя, если наутро от него ничего не
остается, кроме саднящей бесприютности. (Уже за завтраком на лице горестные
складки.) Поначалу к ним даже, бывало, захаживали одноклассники, но в школе
почему-то сторонились. И ребенок, в свои неполные восемь лет, даже знал
причину, которую он сформулировал в следующей фразе: "Они меня не любят,
потому что я немецкая".
Но это было еще не самое скверное, - подобного рода слова, вообще
словесные нападки, ребенка обычно не задевали. Гораздо хуже было другое:
полное игнорирование, пихание, отталкивание, тщетные поиски свободного
места, - в результате самым страшным стали теперь перемены. Когда взрослый
приходил забирать ребенка, тот, как правило, уже давно выглядывал родителя,
забившись в самый дальний угол.
Взрослые умеют разными способами скрывать свое отчаяние, у ребенка же
оно всегда на лице, и видеть эту безысходность - невыносимо. Вот почему ему
даже порою думалось, что нужно, наверное, срочно забрать вверенное ему
существо из школы, и когда мужчина, в один из таких моментов, неожиданно для
самого себя вслух сказал, что они могли бы прекрасно жить просто вдвоем,
обходясь без других, тот, к кому были обращены эти слова, ответил на это
вырвавшимся из глубины души, пугающим вскриком, а может быть, всхлипом
согласия.
Взрослый одумался: разве открывшийся ему образ ребенка, танцующего в
хороводе вместе с другими, не был свершившимся фактом? - Нет, ребенок не
может принадлежать только ему одному. Ему нужно более широкое общество, и он
был способен встроиться в него, он был просто создан для этого! Путь - ясен,
подходящее ему общество тоже уже наличествовало, значит, поворота назад не
будет.
Необычное повторение того танца подтвердило чуть позже его правоту.
Умерла одна учительница бывшей, маленькой школы, и взрослый вместе с
ребенком поехал ноябрьским вечером на отпевание в свой старый квартал. В
церкви собрались почти все бывшие ученики вместе со своими родителями, и уже
во время церемонии дети, большинство из которых не виделись после того
прощального вечера, теперь вертели головами, отыскивая глазами друг друга.
Удивительно, но под этими темными сводами не только одежда детей казалась
гораздо светлее, чем у взрослых, но и лица их, как и вообще весь облик, были
наполнены светом, или, быть может, это впечатление складывалось от
притененных, неподвижных взрослых фигур? - Потом, когда все стояли перед
церковью, слышны были почти одни только голоса детей. Они кричали, смеялись
во все горло, обнимались, хватали друг друга за руки, вертелись с визгом
вокруг тихонько разговаривающих взрослых, которые нисколько не
препятствовали их пляске и даже, может быть, испытывали от этого
необузданного веселья более глубокое волнение, нежели от предшествовавшей
печальной церемонии. Это был на редкость ясный вечер, светила полная луна, а
под нею кружился демонический хоровод детей. - Настал нелегкий час
расставания, расплетение сомкнувшихся рук и ног, которые на какое-то
мгновение стали частью одного единого тела. Пока добрались до автобуса, уже
стемнело. Кроме ребенка и взрослого, в автобусе почти никого. Ребенок устал,
но вместе с тем бодр и, можно сказать, счастлив. Главное же чувство -
изумление: вот так вдруг встретиться со всеми людьми из прошлого, увидеть, с
какою радостью они тебя приветствуют, и закружиться в хороводе, совсем забыв