"Кнут Гамсун. Местечко Сегельфосс " - читать интересную книгу автора

смесь и обязан жизнью какому-нибудь вулканическому извержению.
Молодой Виллац поднялся, собираясь уходить:
- Ну, так я вас жду к себе. Я живу большей частью на кирпичном заводе.
Борсен пошел за ним и, выходя, надел шляпу.
- Пойду к своим рабочим, - сказал он, улыбаясь.- Теодор Иенсен строит
театр, а я его архитектор.- Он попрощался и твердой поступью, в раскачку,
зашагал по тропинке к сараю.
Когда молодой Виллац проходил мимо Буа, Теодор вынырнул из-за угла,
видимо желая поговорить с ним. Сегодня это было уже во второй раз, и Виллац
хотел пройти мимо. Он с изумлением прочитал новую вывеску на лавке: "П.
Иенсен, мануфактура и колониальные товары". Буквы были золотые.
- Не смею вас просить зайти в нашу лавочку, - сказал Теодор.- Чтоб у
вас составилось впечатление о нашем деле.- Виллац чуть сдвинул брови и
посмотрел на часы.
- В другой раз, - сказал он.
- Я хочу сказать, тогда вы сами убедились бы, насколько нам необходимо
расшириться, а у нас нет земли, негде построиться. Если бы вы были так добры
заглянуть хотя бы только с лестницы.
- Не знаю, зачем мне это делать, - недовольно проговорил Виллац, но
уступил и пошел за ним.
А Теодор не дремал, пользовался случаем. Один вид молодого господина
Хольмсена рядом с ним, - возвратившийся помещик рядом с ним, - стоил дорого,
и никогда это не было так кстати, как именно теперь. Пришли новые товары, о
дорогие, прекрасные товары, а места для них не было, они лежали кучами
повсюду, и лавка была полна народа. Как же Теодору не думать о том, чтоб
расширить помещение?
- Будьте любезны взглянуть, например, сюда, - говорил Теодор,
указывая.- Мануфактурное отделение, где находятся ткани и дамские наряды, -
ни одного вершка свободного!
Люди повернулись к двери и смотрели на них; не мог же Виллац стоять и
коситься внутрь в дверную щель, пришлось ему войти, и Теодор расчистил ему
дорогу, откинул перед ним доску прилавка, но нет, спасибо! - Виллац
остановился у двери.
Конечно, лавка сегодня была чересчур мала, весенние товары заполнили
весь дом, он был набит народом, и деньги звенели у всех в руках. Женщины
рылись в новых тканях и готовых блузках, женщины и девушки, одинаково
увлеченные нездоровым возбуждением от всей этой роскоши, кисеи и так
называемых швейцарских шелков. Это была оргия, праздник служанок. Молодец
Теодор, он знал свое дело и приобщал Сегельфосс к миру! Что это за вещи в
десяти картонных коробках на полке? Гребни для волос, гребни вкалывать в
прическу, украшения из целлулоида по доступным ценам. А вот сумочки с
позолоченными цепочками вместо ручек, и желтые туфли из имитации кожи, с
большими бронзовыми пряжками, наперекос охватывающими подъем. Воротнички?
Как же, целый ассортимент и всевозможных цветов: Мария Стюарт и Сэтерсдален.
Конфирмант покупает письменный прибор, на нем много серебра, подставку для
перьев поддерживают ангелочки; на чернильнице пластинка достаточной
величины, чтоб выгравировать фамилию владельца.
Мужчины по старой привычке толпятся у бывшей винной стойки. Вино и пиво
теперь запрещены, но не запрещено покупать керосин и одеколон для питья,
равным образом не запрещалось встретить у винной стойки закадычного дружка и