"Кнут Гамсун. Местечко Сегельфосс " - читать интересную книгу автора

Пара сорок сидела и смотрела.
Он слез с лестницы и стал исследовать гнездо: комочки, кости, осколки
стекла, кусочек блестящего никеля, - что это такое? Очков нигде не было, но
зато оказался моток чистой шерсти и вполне пригодный медный гребешок; Ларс
Мануэльсен выбрал, что можно было. И опять попался на глаза кусочек никеля,
Ларс Мануэльсен осмотрел его пристальнее и подумал: "А ей-ей, это
малюсенький ключик, который потеряла фру Иргенс у Хольменгро! Ведь всю зиму
она ходила и спрашивала у всех про ключик от кладовой, а он вот где!" Ларс
Мануэльсен бережно спрятал ключик в карман и еще раз обшарил гнездо, - нет,
больше ничего не нашлось. В заключение своего предприятия он растоптал по
одному всех птенцов и истребил сорочье потомство. Родители сидели и
смотрели.
Когда Ларс Мануэльсен отнес лестницу обратно в Сагвик и поблагодарил
старую Катрину за одолжение, она сказала:
- Не стоит благодарности. Ну, что же, прочистил дымоход?
- Да, - ответил Ларс Мануэльсен.
Он вернулся домой и закинул сорочье гнездо подальше, а после этого
отправился в гостиницу. Это был другой его дом, - жена его стряпала на кухне
при гостинице, а сам он носил туда багаж приезжих. Юлий до некоторой степени
содержал мать за то, что она на него работала; отец жил "чаевыми".
Юлий был неплохой делец. Он читал неважно и писал только отметками и
значками для собственного употребления, но у него были большие способности и
чудовищная память; счета гостиницы в любую минуту вставали совершенно ясно в
его голове. А разве не чертовское искусство завести гостиницу с пустыми
руками? Разумеется, вначале ему пришлось занять денег в Сегельфосской
ссудно-сберегательной кассе в ту пору, когда все занимали; он употребил их
на постройку дома, на бревна и оборудование, а не на причуды и щегольство.
По-видимому, счастье улыбалось ему; правда, молоденькая Полина из усадьбы
Сегельфосс, та, что так хорошо подходила к гостинице, отказала ему; глупая
девчонка, должно быть, его не любила; но в остальном Юлию очень везло. От
того, что первый дом его сгорел, едва он его как следует отстроил, он ничего
не потерял, наоборот, даже на этом заработал, сделав хорошее дело. Юлий
выстроил новый дом и нажил вдобавок на инвентарь: раньше было две кровати,
теперь стало шесть. Это было сущее счастье, прямо свинская удача.
А с осени стали появляться первые постояльцы. Первым явился один с
почтового парохода, он пожаловал в Буа с шубой под мышкой и с образцами в
ручном саквояже. За ним - другой, этот был еще больше похож на коммивояжера,
у него было по саквояжу в обеих руках, и Юлий помог ему снести их. А вскоре
появились и настоящие коммерсанты с окованными железом сундуками, эти не
могли раскладываться в Буа, им нужна была гостиница, большая зала. С этого
времени Юлий сделался настоящим содержателем гостиницы, он приставил своего
отца носильщиком, а себя возвел в администраторы. В мертвые же летние и
зимние месяцы Юлий был всем, чем угодно, высматривал себе кусок насущного
хлеба, как ворон, даже работал на сушке рыбы у Теодора из Буа, когда не было
другого заработка.
Итак, Юлию и всем детям Ларса Мануэльсена жилось хорошо. У Даверданы
был собственный дом и верный доход; изредка и она приходила помогать в
гостиницу, когда постояльцев набиралось много. Трое других жили тоже
самостоятельно, сестра была замужем в Тронгейме, одного брата пастор Лассен
пристроил в управление маяками, а другого, который вышел незадачливым, он