"Кнут Гамсун. Местечко Сегельфосс " - читать интересную книгу автора

отправил в Америку. В общем, надо сказать, брат Лассен сделал для семьи, что
мог, сам же он был важным человеком, могущим кое-что сделать! Но он делал не
больше того, что мог себе позволить. Например, Юлий задумал соорудить
дешевым манером у себя на гостинице вывеску; приказчик Корнелиус из Буа
брался написать ее на железной полосе, и Юлий написал брату, прося его
разрешения написать на вывеске "Гостиница Лассена". Это не прошло, нет, как
и можно было ожидать, - пастор Лассен ни в коем случае не желал, чтобы его
имя фигурировало на гостиничной вывеске. "Напиши: "Гостиница
Ларсена", -ответил он, - а я остановлюсь у тебя, когда поеду на север".
Дальше он спрашивал, ведет ли господин Хольменгро свое большое мельничное
дело, и так же ли он богат, и, наконец, писал, что мельком встретил раза два
в Христиании Марианну и что она стала очаровательна, - поклонись ей от меня!
- Ларс дурака валяет! - сказал Юлий и захохотал без зазрения совести.
Вошедший отец вразумил его, что Лассен не такой человек, чтоб над ним
смеяться.
- А мне плевать на него, - сказал Юлий.- Что там еще в письме?
Давердана, призванная для прочтения письма, закончила так:
"Не забудь, брат Юлий, следующее: постояльцы в гостиницах часто возят с
собой книги и бросают их по прочтении; будь добр, сохрани такие книги, если
тебе попадутся, и пришли мне, а я включу их в свою библиотеку и спасу от
уничтожения".
- Ох, господи, Ларс и - книги! - пробормотала мать, качая головой.
- Очень-то мне нужно! - язвительно сказал Юлий.- Он не говорит, сколько
мне за это заплатит.
- Постыдился бы ты, нехристь!- воскликнул Ларс Мануэльсен.- Там в зале
валяются две книжки, я схожу за ними.
- Я уважаю Ларса не больше своего сапога, - заявил Юлий.
Ларс Мануэльсен вернулся с книгами и сказал:
- Если ты не хочешь, то я буду прятать их для Лассена.
Давердана прочла заглавие: "Поджог в Тетервике" и "По горячим следам" и
сказала:
- Можно мне взять их?
- Выйдут две славные книжки, если их переплести, - сказал Юлий, дразня
отца. - Я не отдам их и за две кроны, так и напиши Ларсу.
Вдруг смех сбежал с его лица, - он увидел в окно ленсмана.
Юлий не во всех делах вел себя так честно, как следовало бы, и не
любил, когда ленсман заходил в гостиницу. Он был дерзок со всеми, но еще в
детстве лицо у него менялось и вытягивалось как раз тогда, когда надо было
проявить мужество. А тут - ленсман, в фуражке с золотым кантом и с сумкой
через плечо.
- Здравствуйте! - сказал ленсман.
Более мирного человека нельзя было найти. Приходил ли он, когда надо
было описывать имущество Ларса Мануэльсена, или когда Ларс Мануэльсен
привлекался к суду за кражу овец с дальнего поля, - всегда говорил он,
приходя, "здравствуйте" и, уходя - "мир вам". К Юлию он приходил по поводу
весьма злостной мены часов с Аслаком на мельнице; Аслак требовал возврата
часов и наказания, но ленсман ограничился только тем, что заставил вернуть
часы и примирил противников. Вот каков был ленсман из Ура.
Он садится, говорит с хозяевами о том, о сем и только после этого
переходит к своему делу: