"Кнут Гамсун. Местечко Сегельфосс " - читать интересную книгу автора

него перстень, масонский перстень. Так вот, я кое-что об этом знаю.
- Но на что же годится такой перстень? - спросил Юлий. Ох, этот чертов
Юлий, нет того, чтоб помолчать!
Адвокат не желал разговаривать на площади, - ни малейшего желания, - он
решительно повернулся к жене и сказал:
- Господин Хольменгро стоит теперь на такой высоте, до какой вообще
может достигнуть смертный! После чего супруги проследовали дальше.
И вот все начали раздумывать о слышанном и рассуждать о кольце,
смотрели вслед господину Хольменгро, кивая головой. Да, это несомненно
подлинное франмасонство. Вот он идет, погруженный в страшное раздумье, глаза
у него перекосились, бог знает, видит ли он теперь ими простые земные вещи.
Адвокат сказал, что здесь что-то очень и очень неладное. Ларс Мануэльсен
вдруг проговорил:
- Я пошлю письмо моему сыну Лассену и спрошу. Кто-то выразил сомнение в
том, что Лассену это известно:
- Я слыхал, что про фармазонов никто ничего не знает.
Тогда Ларс Мануэльсен улыбнулся, - это была единственная улыбка во всем
этом серьезном сборище, и ответил:
- Чего не знает Лассен, о том тебе и не снилось. Все были сильно
потрясены. Казалось, будто они соприкоснулись с вечностью, с загадкой, с
ложной присягой, заклятием-кровью.

ГЛАВА VI

Сороки свили гнезда на занятых ими вершинах берез, положили яйца и
вывели птенцов, семейная жизнь шла полным ходом, во всех гнездах родители
исполняли свой долг.
Ларс Мануэльсен пошел к Бертелю из Сагвика; сам Бертель был на
мельнице, старая же Катрина была дома и шила мешки для помола. Ларс
Мануэльсен пришел попросить лестницу.
- Возьми, пожалуйста, лестницу, - ответила Катрина, - только на что она
тебе?
- Хочу взлететь на крышу и прочистить дымоход, - ответил Ларс
Мануэльсен.
Когда он принес лестницу, жена ушла в гостиницу, так что он был дома
один. Лестница была тяжелая, он вытер платком лицо и парик. Прямо перед ним
из большого гнезда вылетела сорока, немного спустя показалась другая и
полетела низко над землей; Ларс Мануэльсен приставил лестницу к березе и
добрался до гнезда.
Он хотел поискать свои очки, заглянул в гнездо и увидел только птенцов.
Противны были эти голые существа, перья у них еще не отросли, но
неестественно длинные клювы свои они разевали шире, чем взрослые. Они то
пищали, то шипели; Ларс Мануэльсен не мог взять их в руки и выбросить, но он
всерьез решил покончить с этим, снять все гнездо и сбросить вниз. Оно сидело
очень прочно в развилине сука, и Ларсу Мануэльсену стоило большого труда
оторвать его; наконец он оторвал от него кусок, примерно с половину, и
швырнул на землю. Он глянул вниз, - пара сорок сидела как раз под деревом.
Очков своих он не нашел, птенцы таращили глаза и шипели, как дьяволята; Ларс
Мануэльсен с сердцем рванул остатки гнезда и швырнул на землю вместе с
птенцами и всем, что в нем было. Вон оно лежит.