"Кнут Гамсун. Местечко Сегельфосс " - читать интересную книгу авторакоторые она носила вместо серег - они были ужасны, но ведь Марианна была не
обыкновенная сегельфосская барыня в пальто и шляпке. Так как же отцу на нее не радоваться? Сам он от природы был игрок, всесветный бродяга, и только судьба сделала из него делового человека. Он не мог научить свою дочь хозяйству, но мог быть для нее веселым другом и загадкой. Вечером Марианна проводила отца не набережную и на пароход. На набережной стояло много народу, некоторые кланялись, некоторые нет, но все вытягивали шею и с любопытством смотрели на них. Сойдя на берег, Марианна не стала при всех шутить с отцом, а кивнула ему на прощание и пошла. - Вот тут две кроны, кто их потерял? - громко сказала она, проходя, и указала рукой. Теодор-лавочник подбежал и поднял с земли монету, вытянул руку и шутливо крикнул: - Признавайтесь, чьи! Никто не отозвался. Все пошарили в карманах, но никто не объявился хозяином монеты. Ларс Мануэльсен забормотал и усердно стал рыться в карманах, как будто монета и в самом деле могла быть его. Теодор сказал: - Хозяин не объявляется, две кроны ваши, фрекен Хольменгро. - Нет, - ответила Марианна, не останавливаясь. - Да ведь это же вы нашли их! - тщетно кричал ей вслед Теодор. Если это Теодор-лавочник сам подбросил монету, чтоб завязать разговор, то фокус отказался неудачным. Он даже чуть не попал в неприятность из-за этих денег, когда сунул их в карман, - Ларс Мануэльсен как раз убедился, что нет ни одной монеты и двух крон. Но Теодор-лавочник был не такой человек, чтоб зря раздавать деньги, - он был большой любитель звонкого металла. - Пускай пока побудут у меня, - сказал он. - Разве это твои две кроны? - спросил Ларс Мануэльсен. Теодор как будто соображал, как будто пришел в замешательство. Что такое, уж не думают ли, что он во что бы то ни стало хотел заговорить с Марианной? - Это не мои две кроны, - твердо проговорил он.- Но я их спрячу, - сказал он. А Ларс Мануэльсен пробормотал обиженно: - Ну, я не стану спорить с тобой из-за двух крон. Мне они не нужны. ГЛАВА V С веселым духом начала сорока таскать ветки в гнездо. - А господь дал сороке такой веселый нрав затем, чтоб мы на нее смотрели и тоже были довольны, - постоянно говорила старая Катрина, мать маленькой Паулины и маленького Готфреда. Когда настал март и миновали самые жестокие морозы, старая Катрина поглядела на окно, соскребла с него лед и сказала: - Слава тебе, господи, скоро и этой зиме конец, вот уже сорока начала таскать ветки. Но, впрочем, сорока таскала не только ветки, - она таскала все |
|
|