"Кнут Гамсун. Местечко Сегельфосс " - читать интересную книгу авторавывесил на станции флаг, - что он хотел этим выразить? Он никогда не
вывешивал флага помимо регламента. Вечером он получил приглашение пожаловать к помещику, но поблагодарил и отказался, сославшись на экстренную работу. Маленький Готфред, его коллега по телеграфу, говорил, что у Борсена нет приличного костюма. В конечном счете, жизнь господина Хольменгро в Сегельфоссе сделалась чрезвычайно однообразной и неуютной - не с кем видаться, не с кем поговорить. Самое производство тоже не радовало, рабочие роптали, а мельница иногда работала чуть не в убыток. Два раза ему пришлось увеличить цены, и в последний раз "Сегельфосская газета" ополчилась на него, доказывая, что он высасывает кровь из населения. Да, помещику частенько приходилось очень невесело! Иной раз срывалась и какая-нибудь спекуляция, - урожай в Индии выдавался лучше, чем ожидали, и оказывалось, что он закупил хлеб по слишком дорогой цене; когда это стало известно, "Сегельфосская газета" писала, что помещик понес крупный убыток, но что это заслуженное возмездие, - не следует спекулировать на бедствиях Индии. Долой капитал! Положение создалось прямо тягостное, - помимо того, что помещик нес потери, ему приходилось еще давать объяснения, хвастать: слава богу, он еще стоит на ногах, он сводит концы с концами, хе, хе! А чтобы прекратить слухи, он снизошел до того, что к юбилею пожертвовал пять тысяч крон в кассу взаимопомощи своих рабочих. Тогда "Сегельфосская газета" написала: "Наконец-то маленький возврат из богатств частного человека, накопленных потом рабочих. Услышьте истину, рабочие!" А потом эти пять тысяч крон - в какую жалкую комедию, они превратились! Рабочие основали на них банк, рабочий банк, "Сегельфосскую ссудно- директора. Они выдавали ссуды несколько недель, ссуды выдавали всем, все стали закладывать свои дома, имущество, скотину и брали ссуды. Если получал Иенс, надо было получить и Якобу; это превратилось в своего рода эпидемию, один ручался за другого. Теодор-лавочник много торговал в те дни на наличные, продавал материи на платье, часовые цепочки и тонкие сыры. В конце концов, в "Сегельфосской ссудно-сберегательной кассе" уже не осталось никаких денег, директора кое-как наскребли себе жалованье. Они переглянулись. Что же дальше? Они подошли к концу. Тут наступил черед адвоката Раша: - Если у меня будут развязаны руки, я спасу банк, - сказал он. Ему развязали руки, он сделался единоличным директором с двойным окладом. А тут подошли сроки, и адвокат хорошо заработал, - он созывал комиссии, писал постановления и производил аукционы. Теодор-лавочник купил несколько голов рогатого скота и отправил их на юг с пароходом, а ходатай Раш перевел на себя несколько изб, за которые жителям впоследствии пришлось платить аренду. О, это был настойчивый переворот, землетрясение, господи помилуй, - никто, верно, не видал таких крупных последствий от доброхотного дара в пять тысяч крон! А банк устоял. Это было чудо, но в черный день банк оказался на высоте положения. Как же это вышло? Никто не сомневался, что спасением были обязаны ходатаю Рашу. Все пропало бы, если бы этот железный юрист не действовал с таким умом и молниеносной быстротой. Он разослал тридцать судебных повесток на один и тот же день и покорил Сегельфосс, посеял в местечке панику; люди |
|
|