"Кнут Гамсун. Местечко Сегельфосс " - читать интересную книгу автора

написанные бриллиантовыми кольцами.
Тогда фру Ландмарк посмотрела на фру Иргенс, посмотрела пристально и
долго. Неужели эти выдумки будут становиться все грубее и грубее, а она
должна принимать их за чистую монету?
- Бриллиантовыми кольцами? - проговорила фру Ландмарк.- Но ведь это же
редкие и дорогие вещи!
Вполне ли вы отдаете себе отчет в своих словах, фру?
Фру Иргенс серьезно оскорбилась и попросила заметить, что она носит
фамилию Иргенс. На что фру Ландмарк ответила, что она рожденная Пост, однако
из-за этого не считает нужным впечатлять в свой разговор бриллианты ради
пущей важности.
- Но боже мой! Ведь это же писали иностранные капитаны! - воскликнула
фру Иргенс.- Когда они привозили сюда хлебные грузы, они это и написали,
снимали с пальца кольцо и писали.- Вы, кажется, хотите выставить меня
лгуньей, фру Ландмарк! - При этих словах у фру Иргенс выступили на глазах
слезы, а щеки побледнели.
- Любезнейшая фру, - воскликнула пасторша, - я готова сделать все, чтоб
успокоить вас, фру, это мое искреннее желание, и я не стану вам
противоречить, раз вы этого не выносите. Но извините меня, я не слыхала
здесь, на севере, о бриллиантовых кольцах; у нас, на юге, это - дело другое.
Но раз вы заявляете, что это писали иностранные капитаны, то это уже не так
невероятно. Нет, дорогая фру Иргенс, я вовсе не хочу выставлять вас лгуньей.
- Господин Хольменгро даже рассердился, когда увидел эти царапины, -
продолжала фру Иргенс, не желая дать заговорить себе зубы.- И он нарочно
попросил фрекен Марианну не царапать больше своими бриллиантами; это совсем
некрасиво, - сказал он, - а фрекен Марианна ответила, что она и не думала
царапать, и засмеялась. У фрекен Марианны три или четыре драгоценных
бриллиантовых кольца, которыми она могла бы отлично поцарапать!
- Вот так, - ответила фру Ландмарк только для того, чтоб не
противоречить фру Иргенс.
Но фру Иргенс все равно опять обиделась, потому что вопросительно
повторила:
- Вот как? Я ведь не говорю, что они есть у меня, потому что у меня их
нет. Хотя и я не совсем уж нищая.- Иргенс подарил мне страшно дорогую парюру
из богемских гранат; там и браслеты, и кольца, и серьги, и ожерелье, и
диадема для волос, - помнится, он говорил, она стоила несколько сот крон.
- Не сомневаюсь, - ответила пасторша, опять проявляя своеобразную
уступчивость.- У нас на юге богемские гранаты мало в ходу, но, по нашим
скудным сведениям, они стоят, пожалуй, тысячу крон, - так зачем же говорить
несколько сот, фру Иргенс? Впрочем, некоторые люди находят гораздо шикарнее
говорить шестьдесят минут, а не час. Я, лично, никогда этого не понимала!
Вернувшиеся с мельницы мужчины разъединили дам. Но на обратном пути
домой пасторша заявила, что впредь ноги ее не будет в доме господина
Хольменгро. Это ее долг перед самой собой.
И пока она держала слово.
И вот оставался только телеграфист Борсен, но он никуда не ходил в
гости, и господин Хольменгро встречался с ним только на дорогах да на
телеграфе. Между ними бывали только краткие, вежливые разговоры - ничего
больше, никакой фамильярности. Но когда господин Хольменгро прожил в
Сегельфоссе десять лет и праздновал нечто в роде юбилея, начальник телеграфа