"Кнут Гамсун. Местечко Сегельфосс " - читать интересную книгу автора

всеми соседками, которые лезут к ней в кухню со всякими просьбами, и она
совершенно не желает их там видеть, - нет, ступай себе домой, Олина,
ступайте домой, Маттеа и Лизбета! Все это происходило из-за пристрастия ее
мужа к ремеслам, это был крест всей семьи, и она, опять-таки резонно,
говорила, что, во всяком случае, слишком дорогое удовольствие строить
кузницу и мастерскую в пастырской усадьбе, откуда все равно уедешь, как
только кончатся годы обязательного пребывания в Нордландии. Разве возьмешь с
собой дом или кузницу? Слава богу, четыре года уже прошло, еще через четыре
можно будет и перебраться отсюда куда-нибудь на юг, - пусть в самое глухое
местечко, но на юг, - а мастерскую, значит, оставлять здесь! Дорогостоящая
причуда, - несколько сот крон, которые не принесут пользы никому, кроме
нового священника в Сегельфоссе.
За эти четыре года пастор с женой были у господина Хольменгро всего два
раза - с первым визитом и потом еще один раз. И этот второй визит сошел не
совсем благополучно, - пастора господин Хольменгро увел с собой на мельницу
смотреть машины и новое оборудование, а пасторша осталась вдвоем с фру
Иргенс, рожденной Геельмюйден. Нет, вышло совсем неблагополучно, - обе дамы
знали себе цену, и ни одна не находила причины уступать другой. Вот,
например, цветы: фру Ландмарк привыкла совсем к другим цветам в своем родном
доме на юге; но она все-таки не высказала это прямо, а только намекнула, что
у них дома одна аралия росла прямо на воздухе. Фру Иргенс вскинула голову.
Опять же окна: фру Ландмарк каждое утро заставляла служанок протирать окна у
себя в пасторском доме, но это уж сами стекла, - здесь на севере ужасно
трудно достать порядочные оконные стекла. Фру Иргенс заметила, что она
все-таки видела чистые окна и в Нордландии, но тут пасторша неосторожно
спросила: - Где?
- На мой взгляд, например, и эти довольно чисты, - ответила фру Иргенс.
Тогда фру Ландмарк улыбнулась и сказала:
- Ну, так вы не видали, какие окна у нас на юге, фру!
За этим последовало оскорбленное молчание.
- Но вы не истолкуйте моих слов превратно, - сказала тогда фру
Ландмарк, - это не ваша вина, это от самого стекла!
- Нет уж, если что нехорошо в этих стеклах, так в этом виновата я, -
ответила фру Иргенс.- Стекло очень хорошее, господин Хольменгро такой
человек, что у него в окнах зеркальные стекла.
Пасторша недоверчиво спросила:
- Разве это зеркальные стекла? Ведь не потому же они зеркальные, что
большие и цельные?
- Нет, но потому что они зеркальные, - ответила фру Иргенс.
Спор легко мог бы разгореться, потому что у фру Иргенс, рожденной
Геельмюйден, выступил легкий румянец на щеках, но фру Ландмарк решила, в
качестве пасторской жены, смириться и уступить. То есть уступить-то она не
уступила, она заговорила о другом - о служанках, серебре и генеральной
стирке, но не позабыв про окна. Неужели она могла допустить, чтоб какая-то
нордландская дама ее морочила? Она остановилась у дальнего окна в комнате и
сказала:
- Послушайте, милейшая фру, разве на зеркальном стекле бывают такие
царапины?
Фру Иргенс подошла.
- Эти царапины - знаете, что это такое? - сказал она.- Это имена,