"Кнут Гамсун. Местечко Сегельфосс " - читать интересную книгу автора

что один раз видела двадцать четыре тарелки!
Ну, да фру Раш, наверное, преувеличивала и врала, - она была в хорошем
настроении. Оттого, придя в Сегельфосс и увидев Полину, она приступила к
делу весело и крикнула:
- Вот пришел инспектор производить ревизию! А Полина отвечает:
- Это очень хорошо, потому что Мартин-работник получил письмо.
- Он приедет?
- Приедет скоро. И вы скажите нам, что надо сделать.
Сказать было вовсе не так просто, - надо было хорошенько обсудить. У
молодого Виллаца, кроме главного дома, были две комнаты на кирпичном заводе,
где под конец жизни ютился его отец. Где же теперь поселится сын? И там, и
здесь комнаты стояли нетронутыми, со всей мебелью.
- А он не пишет, где думает жить? Послушай, Полина, надо здесь все
убрать! Ты думаешь, такой человек, как он, может жить где-нибудь, кроме
главного дома? Убери комнаты его отца, комнаты лейтенанта, всю северную
половину, знаешь? Пойдем, посмотрим!
Обе женщины пошли. Воспоминания неслись навстречу фру Раш из каждой
комнаты; она суетилась и отдавала приказания, как в былые дни, таскала за
собой Полину, указывала, двигала стулья. Они прошли в будуар барыни; здесь
тоже надо все осмотреть, обмести пыль, выколотить подушки и выстирать
гардины. Взялись за серебро. "0-о!"-сказала фру Раш и упала на стул. Время
шло, обе женщины с головой погрузились в свое занятие; они все глубже и
глубже зарывались в груду серебра, вынимали предметы и опять их укладывали,
сидели, держа на коленях большие серебряные сосуды. А теперь ларец, с виду
такой простой и незначительный, хотя и на золоченых львиных ножках, - они
никогда хорошенько не смотрели, что находится в его глубоких недрах, -
скорее, ключ! Ну-да, опять серебро в вате, но старинное и особенное серебро,
ажурные вещи, сервиз. Полина вынимала футляр за футляром, сверток за
свертком; на самом дне был ящик, - вынимай и его, Полина, давай сюда весь
ящик! Но ящик был страшно тяжелый, и, когда его вынули, в нем оказалось две
дюжины серебряных тарелок.
Фру Раш подскочила на стуле. То, что она сама считала почти сном,
выдумкой, родившейся в ее душе, - оказалось действительностью.
- Что я говорила? - воскликнула фру Раш.- Я же знала, что они есть, я
видела их собственными глазами; только я не знала, наверное, может быть,
лейтенант их продал, может быть, перечеканил на деньги в последние годы
своей жизни. Мне бы надо было сообразить, такой-то человек, как он! Две
дюжины, если я не ошибаюсь, пересчитай, Полина! Ну, натурально, это
серебряные тарелки на двадцать четыре персоны, - мы с тобой в барском доме
или нет? Ах ты, господи, боже милостивый!
Она пришла в сильное волнение, жалела, что не взяла с собой своих
деток, чтобы и они полюбовались чудом.
- Почем знать, может быть, это повлияло бы на всю их жизнь - повлияло
бы на всю жизнь моих драгоценных малюток. Но я расскажу им нынче вечером,
когда они будут ложиться спать; ты знаешь, Полина, какие у них хорошенькие
глазки, красивые, большие глаза у обоих, спаси их господь! Мне хотелось бы
иметь еще детей! Но теперь я скоро состарюсь и больше у меня не будет, а
когда эти двое вырастут, у меня в доме не будет маленьких. Я об этом часто
думаю. Полина, помни, хорошенько перетри все и закутай опять каждую вещь в
свою ватку и уложи в свои отделения, и путь они спят. Пусть спят, спят,