"Кнут Гамсун. Местечко Сегельфосс " - читать интересную книгу автора

здесь спит целое богатство! Да, можно сказать, милочка Полина, мы с тобой
сегодня кое-что видели.
Я расскажу тебе когда-нибудь, как надо накрывать стол серебром, когда
все до последнего, кроме венецианского хрусталя, из серебра. И тут уж тебе
не хлеб с маслом или вареная козлятина, а три блюда одних только рыб разных
сортов, кроме пяти, а то и десяти всевозможных мясных блюд, а потом фрукты и
сыр, а под самый конец кофе с ликерами из кувшинов, что стоят в погребе. Я
расскажу тебе когда-нибудь, какие у господ бывают торжества. Тогда мы
надеваем крахмальные передники и белые чепчики на голову, чтоб волосы не
попали в кушанье. А дамы декольтированы вот по сих пор и с золотыми
цепочками на шее, а мужчины все в сюртуках, если обед днем. Так у них
полагается. И вот лейтенант встает и держит всем речь, - когда крестили
Маргариту Кольдевин, то крестили ее здесь, и тогда лейтенант произнес про
нее речь - прекраснее этой речи не может быть на человеческом языке. Но меня
тогда здесь не было, это было до меня, но консул Фредерик мне это сам
рассказывал такие истории, над которыми я и до сих пор покатываюсь со смеху,
и он брал меня вот так, легонечко, за руку, когда хотел пошутить, и был
такой обворожительный. Другого такого не найти, и он умел находить самые
смешные слова на свете. "Я все жду вас", - говорил он мне и, конечно,
говорил это так себе, нарочно, потому что давным-давно был женат. Не будь
этого, бог знает, чем бы между нами кончилось, потому что он мог заговорить
всех нас. Ох, да что же это я все сижу и болтаю, пойдем скорее, милочка! Я
позабыла про деток и про полдник.
Уже стоя в дверях, фру Раш все еще не покончила с последними
приказаниями; она опять вернулась в кухню и сказала Полине:
- Ужасно, что мы об этом не подумали раньше: приготовь комнаты и на
кирпичном заводе. Вымой гардины, выколоти ковры и вытри везде пыль. Такой
господин, как он, может захотеть жить в нескольких местах за раз, - почем мы
знаем.
Наконец, фру Раш отправилась домой, к своим дорогим малюткам. И тотчас
служанки ее приобщились к великому мгновению, пережитому в поместье,
серебряный сервиз превратился в алмазную россыпь, тысячи штук, рай.
- Мы перетерли и золотой сервиз, - сказала она как бы мимоходом, -
двадцать четыре тарелки.
- Неужто из золота? - спросили девушки, всплеснув руками.
Фру Раш ответила:
- Этого я в точности не приметила, может, они были из серебра. Но во
всяком случае - из настоящего, проба была на каждой тарелке. Между золотом и
серебром разница небольшая, - если есть серебряные тарелки, можно иметь и
золотые, но серебряные тарелки часто даже гораздо благороднее, особенно к
завтраку. А что, детки пополудновали?
Горничная Флорина, в свою очередь, рассказала о том, что видела в
лавке. Там было пропасть народу, она насилу добилась кофе, все говорили о
том, что будет и что такое затевалось, раз Корнелиус день-деньской стоит на
сигнальном холме и что-то караулит.
- В свое время увидите! - отвечали приказчики и сам Теодор, но больше
ничего не хотели сказать. А люди сошлись даже с верхних выселков, чтоб
узнать, что такое происходит.
- Наверное, какие-нибудь глупости, - сказала фру Раш.- Они там в лавке
выдумывают, что кто-то едет, и махают флагом. Мне это так же интересно, как