"Кнут Гамсун (Педерсен). Странник играет под сурдинку" - читать интересную книгу автора

- А ну, обмахни меня разок-другой, - говорит он Рагнхильд.
Та повиновалась. Когда она кончила, капитан ей сказал:
- Благодарствуй, мой друг.
Фру несколько растерялась и тут же, не помню зачем, услала Рагнхильд на
чердак. Капитан посмотрел ей вслед, а когда она вышла, сказал:
- В жизни не видел таких блестящих глаз.
Я украдкой глянул на фру. У нее недобро сверкнули глаза, запылали щеки, и
она вышла из кухни. Но в дверях она обернулась, и теперь ее лицо было
мертвенно-бледным. Она наверняка успела принять какое-то решение, потому
что бросила мужу через плечо:
- Боюсь, как бы у нашей Рагнхильд не оказались слишком блестящие глаза.
Капитан удивился.
- Это как же?
Фру едва заметно улыбнулась, кивнула в нашу сторону и объяснила:
- Она очень подружилась с батраками.
Тишина в кухне.
- Пожалуй, ей и в самом деле лучше от нас уехать, - сказала фру.
Все это было наглой выдумкой от начала до конца, но мы ничего не могли
поделать, мы понимали, что фру лжет с умыслом.
Мы вышли, и Нильс с досадой сказал:
- А может, мне стоит вернуться и сказать ей пару ласковых...
- Господи, есть о чем волноваться, - отговаривал я его.
Прошло несколько дней. Капитан не упускал ни одного случая отпустить
Рагнхильд в присутствии жены какой-нибудь пошлый комплимент:
- Эх, и ядреное у тебя тело, - заявлял он.
Подумать только, каким языком разговаривали теперь в господской усадьбе!
Впрочем, падение шло неуклонно, из года в год, и пьяные гости сделали
свое, и праздность, и равнодушие, и бездетность сделали свое.
Вечером ко мне пришла Рагнхильд и сообщила, что ей отказали от места; фру
не утруждала себя объяснениями, она только вскользь намекнула на меня.
И это тоже было нечестно. Фру отлично знала, что я здесь долго не пробуду,
зачем же именно меня делать козлом отпущения? Она решила любой ценой
досадить мужу, иначе этого не объяснишь.
Вообще же Рагнхильд очень огорчилась, даже всплакнула, потом вытерла
глаза. Спустя немного она утешила себя мыслью, что, когда я уйду со двора,
фру Фалькенберг снова ее возьмет. Я же в глубине души был уверен, что фру
и не подумает ее брать.
Словом, капитан и фру Элисабет могли торжествовать победу - назойливая
служанка навсегда покидала усадьбу.

Как мало я тогда понимал! Мое восприятие страдало, должно быть, каким-то
изъяном. Дальнейшие события заставили меня снова изменить мнение - ах, до
чего же трудно разобраться в людях!
Так я понял, что фру Фалькенберг не лукавила, искренне ревновала мужа, а
вовсе не притворялась, чтобы на свободе обделывать свои делишки. Совсем
напротив. Но зато она ни на секунду не поверила, будто муж ее питает
какие-то чувства к горничной. Вот это была с ее стороны военная хитрость:
когда дело пошло всерьез, она готова была ухватиться за любое средство.
Тогда на кухне она покраснела, что правда, то правда, но это была
невольная краска, ее не могли не возмутить неподобающие речи мужа, только