"Дэшил Хэммет. Большой налет ("Оперативник агенства 'Континентал'")" - читать интересную книгу автора

не заперта. Я повернулся к залу, с гибкой дубинкой в правой руке и
револьвером в левой. Передо мной были люди, но все - спиной ко мне.
О'Лири возвышался перед своим столиком, на его грубом красном лице
было выражение отчаянной лихости, и он уже пружинил на носках, оторвав от
пола пятки. Между нами, лицом ко мне, стоял Джек Конихан, его рот кривила
нервная усмешка, глаза метались от восторга. Вэнс поднялся. С тонких его
губ на подбородок стекала кровь. Глаза были холодны. Он смотрел на О'Лири с
деловитостью лесоруба, прикидывающего, куда свалить дерево. Шайка Вэнса
наблюдала за атаманом.
- Рыжий! - рявкнул я в тишине. - Сюда, Рыжий! - Лица повернулись ко
мне - все лица в шалмане, миллион лиц.
- Живо, Рыжий, - крикнул Джек Конихан и шагнул вперед с револьвером в
руке.
Рука Вэнса нырнула за лацкан. Револьвер Джека гавкнул на него. Вэнс
бросился на пол раньше, чем Джек нажал спуск. Пуля прошла выше, но
выхватить оружие вовремя Вэнс не успел.
О'Лири сгреб девушку левой рукой. В правой у него расцвел большой
автоматический пистолет. После этого мне стало не до них. Появились другие
дела.
Ресторан Лароя был беременен оружием: пистолетами, ножами, дубинками,
кастетами, стульями, бутылками и прочими инструментами разрушения. Со своим
оружием люди шли ко мне общаться. Игра заключалась в том, чтобы оттеснить
меня от двери. Рыжему бы это пришлось по вкусу. Но я не был рыжим молодым
забиякой. Лет мне было почти сорок, и лишнего весу - килограммов десять.
Возраст и вес располагают к покою. Покоя мне не дали.
Косой португалец полоснул меня по горлу ножом - испортил галстук.
Прежде чем он отскочил, я ударил его по уху стволом револьвера, увидел, что
ухо надорвалось. Паренек лет двадцати с ухмылкой кинулся мне в ноги -
футбольный прием. Я почувствовал его зубы коленом, вскинув его навстречу,
почувствовал, как они сломались. Рябой мулат высунул над плечом впереди
стоящего пистолет. Моя дубинка угодила впереди стоящему в руку. Он дернулся
в сторону, как раз когда мулат нажал спусковой крючок, и ему снесло
половину лица.
Выстрелил я дважды: один раз, когда в полуметре от моего живота
возникло дуло, второй - когда увидел, что человек, стоящий на столе,
тщательно целится мне в голову. В остальном я полагался на руки и ноги,
берег патроны. Ночь была молода, а у меня всего дюжина воробышков - шесть в
револьвере, шесть в кармане.
На хорошего ежа мы сели. Левой сбоку, правой сбоку, ногой; правой
сбоку, левой сбоку, ногой. Думать некогда, цель не выбираешь. Господь
позаботится, чтобы всегда было рыло для твоего револьвера и дубинки,
брюхо - заехать ногой.
Прилетела бутылка и угодила мне в голову. Шляпа меня спасла, но в
голове от удара яснее не стало. Я покачнулся и сломал чей-то нос - там, где
должен был проломить череп. Зал казался душным, непроветренным. Сказал бы
кто-нибудь Ларою. Как тебе эта свинчатка в висок, блондинчик? Эта крыса
слева что-то слишком близко. Давай поближе - наклонюсь вправо, угостить
мулата, а потом обратно - тебе навстречу. Неплохо! Но на всю ночь меня не
хватит. Где Джек с Рыжим? Стоят, любуются мной?
Кто-то огрел меня чем-то по плечу - похоже, что роялем. Я не успел