"Дэшил Хэммет. Большой налет ("Оперативник агенства 'Континентал'")" - читать интересную книгу автора

чего говорил, и слушала она так, как будто ей это нравилось. Один раз до
меня долетело:
- Нет, Рыжик, дорогой, так не надо... - Голос у нее - я знаю другие
слова, но уж будем держаться этого, - звучал мило. В нем был мускус, в нем
был тембр. Не знаю, откуда взялась эта подружка бандита, но либо она
воспитывалась в хорошей семье, либо хватала все на лету. Время от времени,
когда оркестр брал передышку, до меня доносилось несколько слов, но из них
я уяснил только, что ни она, ни ее буйный кавалер ничего не имеют друг
против друга.
Когда она пришла, ресторан был почти пустой. К десяти он наполнился, а
десять для клиентов Лароя - время детское. Я стал меньше интересоваться
подругой О'Лири, хотя она была мила, и больше - другими соседями. Мне
бросилось в глаза, что женщин тут маловато. Я присмотрелся - в самом деле,
по сравнению с мужчинами их было чертовски мало. Мужчины - мужчины с
крысиными лицами, мужчины с угловатыми лицами, с квадратными челюстями, с
отвисшими подбородками, бледные мужчины, сухопарые мужчины, странного вида
мужчины, свирепого вида мужчины, обыкновенные мужчины - сидели по двое за
столиком, по четыре за столиком, и приходили все новые, а женщин чертовски
мало.
Эти люди разговаривали друг с другом так, будто им было не очень
интересно, о чем они говорят. Как бы невзначай они окидывали взглядом зал,
и глаза их делались особенно безразличными., когда натыкались на О'Лири. И
непременно этот безразличный скучающий взгляд задерживался на О'Лири
секунду-другую.
Я снова обратился к О'Лири и Нэнси Риган. Он сидел на стуле чуть
прямее чем прежде, но по-прежнему свободно, без скованности, и хотя плечи
он немного ссутулил, в них тоже не чувствовалось напряжения. Она ему что-то
сказала. Он засмеялся и повернул лицо к середине зала - казалось, что он
смеется не только ее словам, но и над тем, кто сидит вокруг, чего-то
дожидаясь. Смеялся он от души, молодо и беззаботно.
У девушки сделался удивленный вид, как будто этот смех чем-то ее
озадачил, потом она продолжила свой рассказ. Не понимает, что сидит на
бочке с порохом, решил я. О'Лири же понимал. Каждый его жест, каждый
сантиметр его тела будто говорил: я большой, сильный, молодой, лихой и
рыжий; когда я понадоблюсь вам, ребята, я буду тут.
Время текло потихоньку... Несколько пар танцевали.
Джин Ларой ходил с выражением хмурого беспокойства на круглом лице.
Его кабак был полон посетителей, но лучше бы он был пустым.
Около одиннадцати я встал и поманил Джека Конихана. Он подошел, мы
обменялись рукопожатиями, "как делами" и "ничего себе", и он сел за мой
столик.
- Что происходит? - спросил он под гром оркестра. - Ничего не вижу, но
в воздухе что-то зреет. Или у меня истерика?
- Ничего, скоро начнется. Волки собираются, а ягненок - Рыжий О'Лири.
Пожалуй, можно бы найти и понежнее, если бы был выбор. Но эти бандюги,
видишь ли, ограбили банк, а когда настал день получки, в конвертах у них
оказалось пусто, да и конвертов-то не оказалось. Прошел слух, что Рыжий
может знать, как это получилось. Результат мы наблюдаем. Сейчас они
ждут-может, кого-то, а может, когда покрепче наберутся.
- А мы сидим тут, потому что это будет самый ближний стол к мишени,