"Дэшил Хэммет. Большой налет ("Оперативник агенства 'Континентал'")" - читать интересную книгу автора

В дверь постучали, я вынул из заднего кармана револьвер. Снова
постучали, и женский голос сказал: "Малыш, а малыш?" И стучали и говорили
тихо. Ручка повернулась, щелкнул замок. В двери стояла девушка с бегающими
глазами, которую Анжела Грейс назвала Сильвией Янт.
Глаза ее остановились на парне и от удивления перестали бегать.
- Что за черт, - прошептала она и скрылась.
Я уже шагнул из чулана в комнату, как вдруг услышал, что она на
цыпочках возвращается. Снова отступив, я стал следить за ней через щелку.
Она быстро вошла, беззвучно закрыла дверь и наклонилась над мертвым.
Обшарила его, проверила все карманы, которые я успел поправить.
- Тьфу ты! - громко сказала она, закончив бездоходный обыск, и
удалилась.
Я выждал, пока она спустится на улицу. Когда я вышел из подъезда, она
направлялась к Керни-стрит. Я последовал за ней по Керни до Бродвея, по
Бродвею до ресторана Лароя. Там было оживленно, в особенности у дверей:
посетители входили и выходили. Я стоял от нее в трех шагах, когда она
остановила официанта и спросила шепотом, но взволнованно, так что мне
удалось расслышать: "Рыжий здесь?"
Официант помотал головой.
- Сегодня не заходил.
Девушка вышла на улицу и, стуча каблучками, быстро привела меня к
гостинице на Стоктон-стрит.
Сквозь стекло я увидел, как она подошла к столу портье и о чем-то
спросила. Портье покачал головой. Девушка сказала еще что-то, он дал ей
бумагу и конверт, и она наспех написала записку возле кассового аппарата.
Перед тем как занять менее заметную позицию в ожидании ее выхода, я
заметил, в какое гнездо положили записку.
Из гостиницы она поехала на трамвае по Маркет-и Пауэлл-стрит, потом
дошла до О'Фаррел-стрит, где толстолицый молодой человек в сером пальто и
серой шляпе, стоявший на краю тротуара, взял ее под руку и повел к стоянке
такси. Я запомнил номер такси - толстолицый больше смахивал на клиента, чем
на приятеля.
Было уже почти два часа ночи, когда я вернулся в нашу контору на
Маркет-стрит. Фиск, ночной дежурный, сказал, что от Джека Конихана
донесений не поступало; новостей никаких. Я попросил разбудить мне
кого-нибудь из агентов, и минут через десять ему удалось вытащить из
постели к телефону Мики Линехана.
- Слушай, Мики, - сказал я. - Я нашел тебе прекрасный уголок -
постоять до утра, так что надевай свою распашонку и туда, ладно?
Дождавшись перерыва в его воркотне и ругани, я дал ему адрес гостиницы
на Стоктон-стрит, описал Рыжего О'Лири и сказал, в какое гнездо положили
записку.
- Может быть, О'Лири и не там остановился, но проверить стоит, -
объяснил я. - Если он появится, постарайся его не потерять, пока не пришлю
тебе смену. - Я повесил трубку посреди непристойной тирады, которой он
ответил на это оскорбление.
Дворец юстиции, когда я прибыл туда, кишел народом, хотя взломать
тюрьму на верхнем этаже пока никто не пытался. То и дело поступали новые
партии подозрительных. Полицейские в форме и в штатском сновали повсюду.
Бюро уголовного розыска превратилось в улей.