"Дэшил Хэммет. Большой налет ("Оперативник агенства 'Континентал'")" - читать интересную книгу автора

всего четыре месяца назад ставший охотником за людьми, - с широко открытыми
глазами.
- Ты, пожалуй, беги на встречу с Хуком, - сказал я, закончив рассказ, и
вместе с ним вышел из кабинета. - А если окажется, что она - Нэнси Риган,
вцепись и не отпускай. - Старик уже не мог нас слышать, и я добавил: - И,
ради Бога, постарайся в этот раз не получить по зубам за свою юношескую
галантность. Сделай вид, что ты взрослый.
Мальчишка покраснел, сказал: "Идите к черту!", подтянул галстук и
отправился на свидание с Хуком.
Мне надо было написать несколько отчетов. Покончив с ними, я положил
ноги на стол и, множа полости в пачке сигарет, до шести часов думало
Томе-Томе Кери. Потом я Пошел в ресторан есть свой лангет и похлебку из
морских ушек, а потом - домой, чтобы переодеться и закончить вечер в клубе
за покером. Переодевание мое прервал телефонный звонок. Звонил Джек Конихан.
- Я в Сосалито. Девушка не Нэнси, но я набрел на кое-что другое. Не
знаю, как быть дальше. Вы можете приехать?
- Дело стоит того, чтобы отказаться от покера?
- Да... по-моему, это в самом деле нить.
- Ты где?
- Тут, на пароме. Не в Золотых воротах, на другом.
- Ладно. Приеду с первым же паромом.
Часом позже я сошел с парома в Сосалито. Джек Конихан протолкался
сквозь толпу и начал говорить:
- Когда я уже возвращался и пришел сюда...
- Подожди, пока выйдем из толпы, - остановил его я. - Должно быть,
что-то потрясающее - восточный уголок твоего воротничка загнулся.
Пока мы шли к улице, он механически поправил эту деталь своего
безупречного в остальном костюма, но даже не улыбнулся - его мысли были
заняты чем-то другим.
- Сюда, - сказал он, заводя меня за угол. - Кафе Хука - на углу. Если
хотите, можете сами взглянуть на девушку. Она такого же роста и масти, как
Нэнси Риган, но и только. Стервоватая девчонка, с последней работы,
наверное, уволили за то, что плюнула жвачкой в кастрюлю с супом.
- Хорошо. Значит, она отпала - так чем ты взволнован?
- Я посмотрел на нее и пошел обратно, на паром. Паром подвалил, когда я
был еще квартала за два. Навстречу мне попались двое - наверное, только что
сошли с него. Оба были греки, довольно молодые, уголовного вида, и в другой
раз я вряд ли обратил бы на них внимание. Но поскольку Пападопулос грек, они
нас интересуют, и я к ним присмотрелся. Они спорили о чем-то на ходу.
Негромко, но смотрели друг на друга сердито. Когда они проходили мимо, тот,
что шел ближе к обочине, сказал другому: "Я ему говорю, прошло двадцать
девять дней".
Двадцать девять дней. Я подсчитал - ровно двадцать девять дней, как мы
ищем Пападопулоса. Он грек, и эти ребята греки. Когда я кончил считать, я
повернулся и пошел за ними. Они провели меня через весь город - и на горку,
на окраине. Вошли в домик - три комнаты самое большее, - который стоит на
отшибе, посреди поляны в лесу. На нем вывеска: "Продается". Окна без
занавесок, вид нежилой, но на земле перед черной дверью было мокрое место,
как будто выплеснули ведро или кастрюлю воды.
Я сидел в кустах, пока не начало смеркаться. Тогда я подошел. Услышал