"Дэшил Хэммет. Кровавая жатва" - читать интересную книгу автора

сколотить рабочую организацию в Горнодобывающей корпорации Отервилла.
Рабочий люд здесь был, мягко говоря, не слишком избалован. Организация
воспользовалась новой ситуацией и выдвинула кое-какие требования. Старик
Илайхью пошел на небольшие уступки, а затем затаился в ожидании.
Его час настал в 1921 году. Дела пошли скверно. Старика Илайхью не
волновало, что предприятия на время придется закрыть - все равно от них было
мало толку. Он разорвал соглашения, заключенные с рабочими, и стал пинками
загонять их на место - туда, где они были до войны.
Конечно, раздался крик о помощи. Из штаб-квартиры ИРМ, находившейся в
Чикаго, сюда прислали Билла Куинта. Он выступил против стачки, осудил
открытый невыход на работу и посоветовал применить старый прием - саботаж,
то есть оставаться на рабочих местах и не расходовать силы. Но отервиллским
ребятам этого было мало. Они хотели действовать, хотели попасть в историю
рабочего движения. И забастовали.
Стачка длилась восемь месяцев. Обе стороны потеряли много крови - в
фигуральном смысле. "Уоббли" отдали ее и в буквальном. Старик Илайхью нанял
для кровопусканий бандитов, штрейкбрехеров, национальную гвардию, даже части
регулярной армии. Когда был проломлен последний череп и хрустнуло последнее
ребро, в рабочей организации Отервилла осталось столько же пороха, сколько в
отгоревшей хлопушке.
И все же, сказал Билл Куинт, старик Илайхью слегка просчитался. Он
задавил стачку, но потерял власть над городом и штатом. Чтобы одолеть
шахтеров, ему пришлось дать полную волю своим наемным головорезам. Когда
битва закончилась, он не сумел от них избавиться. Старик Илайхью уже отдал
им город, и забрать его назад не хватило силенок. Отервилл приглянулся
бандюгам, и они здесь окопались. Они выиграли для старика бой, а город взяли
себе в уплату за труды. Открыто порвать с ними Илайхью не мог. У костоломов
было что порассказать о нем. Старик нес ответственность за все, что они
понавытворяли во время стачки.
Дойдя до этого места, мы с Биллом Куинтом уже порядком набрались. Он
осушил еще стакан, отбросил волосы, которые лезли ему в глаза, и обрисовал
нынешнее положение:
- Сейчас, пожалуй, в самой большой силе Пит Финн. Вот это, что мы
пьем, - его товар. Потом еще есть Лу Ярд. Он дает деньги в рост и занимается
выкупом под залог. Завел контору на Паркер-стрит, скупает там, говорят,
почти весь левый товар в городе и корешит с Нунаном, шефом полиции. Потом
еще этот парень Макс Талер, по прозвищу Шепот, у него тоже много дружков.
Такой чернявый, гладкий паренек, у него с горлом что-то не в порядке. Не
может говорить громко. Игрок. Вот эта троица, за компанию с Нунаном,
помогает Илайхью управлять городом - только помощи от них больше, чем ему
надо. Но старику приходится с ними водиться, а то...
- А где в этой раскладке парень, которого сегодня пришили, сын
Илайхью? - спросил я.
- Был там, куда его папаша поставил, и вот где он теперь...
- Ты хочешь сказать, что сам старик велел его...
- Возможно, но, по-моему, вряд ли. Этот Дон, когда вернулся домой, стал
редактировать папашины газеты. Старый черт, хоть и стоит одной ногой в
могиле, все еще норовит брыкаться. Он привез парня с этой француженкой из
Парижа и сделал из него себе обезьянку - хорошо придумал, по-отцовски. Дон
начал в своих газетах кампанию за реформы: очистить городок от преступности