"Дональд Гамильтон. Сокрушители" - читать интересную книгу автора

овчарка! И вот Бультмана застиг сильнейший ураган, изрядно потрепал, вынудил
укрыться в гавани Пуэрто-дель-Соль; а гавань принадлежит, к несчастью, народу,
позавчера получившему свою вшивую независимость, и пыжащемуся, точно
голубь-сизарь, который на горлинку взгромоздиться намерен! Ублюдки панически
боятся бешенства - кстати, на острове о нем испокон веку не слыхивали, - а
посему не допускают в гобернадорские пределы никаких собак, - ни домашних, ни
бесхозных.
- Правильно делают, - кивнул Мак.
- Но существует, между прочим, древний обычай: давать потерпевшим бедствие
мореходам доброжелательный приют!
- Согласен. И все же, лишь оттого, что наглый чиновник превысил
полномочия...
- Мы не знаем, сэр, какими полномочиями наделило мерзавца тамошнее
правительство. Зато известно: в цивилизованных странах существует разумный
обычай помещать животное под врачебный надзор - и только. Но нет, на острове
Гобернадор подобные тонкости не в чести! Поганцы даже не предложили Бультману
забрать собаку и проваливать восвояси. Они просто сволокли несчастную старушку
на пристань и застрелили прямо под носом у хозяина!
Я захлебнулся от злости и выдержал невольную паузу.
- А Герман Генрих Бультман, сэр, явил невообразимое хладнокровие, и просто
процедил: si, senor, рог favor, senor. И уплыл, и никого не ухлопал! И я могу
с уверенностью сказать, почему. Он хочет покарать не только скотину,
орудовавшую кольтом, или парабеллумом, или чем там еще - а всю мразь,
ответственную за то, что подобные гадины допускаются к таможенной службе!
Гобернадорские власти неожиданно придали жизни Бультмана смысл и цель. Немец
попросту применит опыт и навыки, полученные за много лет наемной службы. И
раздавит существующий режим, точно жука навозного.
Спустя мгновение Мак произнес:
- Я не оправдываю таможенного произвола. Но смерть животного не должна
влечь за собою кровавые перевороты!
Я вздохнул.
- Разумеется! "Это же всего-навсего собака шелудивая"... Но Бультман
отнюдь не за собаку мстить вознамерился, будьте уверены, сэр. Немец не за
старую суку расквитаться хочет - ей так либо иначе предстояло вскоре умереть.
- Чего же он добивается? - озадаченно спросил Мак.
- Отстаивает свое священное право иметь собаку и дать овчарке спокойно
скончаться в урочный, природой предопределенный час, положив голову на колени
хозяину.
- Весьма трогательно, Эрик, но тем не менее...
- За Бультманом, сэр, я не отправлюсь. Не хочу сказать, будто одобряю
избранный им образ действий. Как вы справедливо подметили, речь идет о простом
домашнем животном, и за гибель овчарки не должны платить головами сотни
человеческих существ... Но повторяю: на месте Бультмана я, вероятно, поступил
бы еще беспощадней. Как же прикажете выслеживать этого человека? Я на Дальнем
Западе вырос, и еще в детстве накрепко усвоил: обидишь чужую лошадь или собаку
- пеняй на себя. Пора бы всему человечеству понять это; и, если Бультман
собирается преподать островитянам предметный урок хорошего обращения с
меньшими братьями, препятствовать не хочу.
Мак начал зеленеть от злости.
- Угодно потребовать моей отставки, сэр?